Imperare sibi maximum imperium est

Интересный период. Я снова учусь влюбляться — и доказываю себе, что могу сделать это с любым, кто мне понравился, даже если изначально вижу его минусы, просто по приколу лобзиком. Ретушь минусов производится, как и любая другая ретушь: заклепыванием плюсами. Поэтому надо просто найти плюсов побольше. Параллельно с этим стараюсь разлюбить; и вот тут сложнее. Но в любом случае, крайне любопытно, что получится. Хочу управлять собой, не причиняя никому боли. Себе тоже, хотя это уже опционально.

Не понимаю

Очень страшно от того, что я не понимаю, что именно является причиной близости. Я смотрю на тех, с кем мне хорошо сейчас, и понимаю, что чем ярче эмоции в плюс, тем сильнее они бьют, стоит только чему-то пойти не так. Я далека от концепции "лучше ничего, чем хорошо, а потом плохо" — всегда считала, что лучше и боль, и радость, чем серое и скучное ничто. Но я почему-то боюсь, что восстанавливаюсь не вся. Все-таки эти взрывы что-то выжигают во мне, и возвращение потом к общению с человеком действительно не становится возвращением — и Эральд, и Костик, были ли они изначально тем, что мне казалось и было ли что портить? Или это все субъективные ощущения, и на самом деле бояться нечего — ничего и не было, кроме шаткой влюбленности, которую можно поломать одним пальцем? Был ли мальчик? Если да, то почему оно все такое хрупкое и так легко превращается в кошмар для всех участников, из которого невозможно выбраться? Если нет... На этом мысль останавливается, пожалуй.

Тьфу, только мне начинает казаться, будто я что-то понимаю, как опять.

ХОРОШО ИМЕТЬ ПЛОХУЮ ПАМЯТЬ (полная версия)

"те, кого я считал врагами, просто делают мед".

Зуки: "Давно думаю: может, поэтому практически все люди перестают менять партнеров со временем? Не столько от усталости, сколько от того, что от каждого важного остается дыра, которую не заполнить абсолютно ничем. Навсегда. Со временем начинаешь чувствовать себя решетом таким темпом..."

Мне намного проще потому, что я забываю очень наглухо. Дырка затягивается, как прорубь в лесном озере посреди мерзлого января, вся боль вмораживается в прозрачный лед — разглядывай, сколько хочешь, верти с разных сторон, а потрогать не получится и в самую сердцевину не залезешь, там только смутное нечто клубится темненьким под толщей. Из кубиков этого льда вполне можно собрать удобоваримую стенку, и она будет прекрасно держаться. Ходишь так мимо, поглядываешь на трупы ужасов внутри стены — но они тебя не трогают, и ты их не трогаешь. Просто живешь рядом.

Забавно, что когда это все оттаивает, ничего разглядеть тоже не выходит: просто жижа растекается у твоих ног. Пытаешься увидеть там что-то, пинаешь носком ботинка то, что казалось страшным и ужасно важным; то что приходило в жутких кошмарах, перекрывало горло, грозило смертью — и даже вспомнить не удается, каким там оно было? Трехруким? Четырехглазым? Вот, кажется, глаз валяется. Это от него или от того монстра, который в 2012-м меня чуть не сожрал? Не помню, хоть убей.

С памятью еще что хорошо — забывчивость развивается, а не тормозится. Если постоянно резать кожу, в какой-то момент шрамы перестают зарастать нормально, так как ресурс соединительной ткани кончается. А память с возрастом только ухудшается; лед будет нарастать быстрее и мощнее. Так что не вижу повода тормозиться с риском — наоборот, чем старше становишься, тем меньшим жертвуешь. Острота ощущений притупляется, усиливается способность выбираться из любой задницы и привозить магнитики с посылов на хуй.

***
Помнить — это очень остро. Очень ярко. Часто — больно. Может быть, моя плохая память — осознанное решение? Может, острая память просто несовместима с моим темпераментом и влюбчивостью? Если бы я так же остро помнила каждый момент — твои длинные распущенные волосы и запах ароматического масла в твоей ванной, в полупустой солнечной квартире; груду фруктов и смех в тесной каморке, и почти-секс-но-нет-нельзя, улыбку и белобрысые патлы, которые ты восхитительно-нервным движением наматываешь на свой палец; крышу где-то в Белоруссии, и мы, перемазанные кетчупом, болтаем ногами над бездной двора и хохочем над восходящим солнцем... Наверное, у меня порвалось бы сердце, попытайся я вместить в него все эти «мы», сохраняй я свежесть восприятия. Больно ведь не только от официально признанных трагических потерь. Мы каждый день теряем что-то — время, себя; тот день, любой тот день нельзя повторить, никто из нас никогда-никогда больше в нем не окажется. И что толку с того, что этот человек вернулся, что я могу снова потрогать его, снова залезть с ним на крышу, снова дернуть его за волосы и посмеяться вместе? Это другой смех, другая крыша. Другая я.

Больше всего я ревную своих мужчин не к любовницам, не к текущим событиям, а к прошлому. Я всегда могу напроситься в гости, могу пожамкать ту же деву, могу подглядывать за вами в постели — но я никак не могу пройти с тобой этот путь, твою жизнь-до-меня. Посмотреть вживую на ссоры с мамой из-за бассейна, на твою первую любовь, на депрессию в конце 12 года... На то, что было важно и сильно, что оставило эти шрамы, которые я сейчас разглядываю с такой любовью. Я не могу помочь тому тебе, никак не могу коснуться его. Не могу быть рядом, и почему-то именно эта жажда сжигает меня особенно сильно. Возможно, это уже тоска по уходящей юности и бездонная жадность.

Наказание VS торг

С самого детства ситуация наказания казалась мне максимально возбуждающей. Человек заранее смиряется со своей несвободой, сам добровольно передает власть в чужие руки, сотрудничает. Переносит без сопротивления какой-то объем боли или ограничений. Но такие штуки — это всегда вертикальные отношения: если у тебя есть право применять к кому-то наказание, вы не можете быть на равных. Совсем другая концепция — плата или подарок, хотя внешне выглядит неотличимо. Это про равноправных партнеров, каждый из которых действует в рамках собственных интересов: ты получил удовольствие, доставив мне дискомфорт, и я с этим не спорю, но хочу теперь получить удовольствие ценой твоей боли. И ты мне эту возможность предоставляешь. Во влажных фантазиях обе ситуации привлекательны, обе вызывают прилив адреналина и эндорфинов, но в реальной жизни я не общаюсь с нижними, не вижу смысла в подчиненном партнере. А вот торг люблю: мы оба знаем, что нам доставляет удовольствие, и готовы платить за это. Это честная и открытая позиция, и она возбуждает сильнее принуждения.

Хотя, конечно, это все просто дрочево и подводить под него глубокую философию — довольно бесполезное занятие.

Про загадки

Сами по себе чувства абсолютно ничего не значат. Можно было бы привести в пример период Эральда, когда мне казалось, что силой моей любви можно резать бетон, а на деле этого не хватило даже на преодоление полосы отчуждения. Или же Костика, отношение к которому точнее всего описывает пошлая фраза "готова променять на тебя целый мир", причем в фазе "уже променяла" — и снова это ничего не дало. Но можно не ходить так далеко. Например, меня сейчас любит несколько человек. От тех, кто мимолетно встретил мою аватарку в сети и просто восхитился сиськами, до глубоких, поражающих центр воли эмоций, завязанных на мою личность. Это абсолютно та же самая субстанция, которая захлестывает волнами меня; те же слова, желания, страхи. Та же потребность видеть, касаться, говорить взахлеб; рассказывать о себе, о своих ошибках, о своем преодолении. Те же попытки казаться стойким; та же неудача, вновь и вновь нарушенное слово. Фетишизм, перенос любви на предметы или сопутствующие события. Все то же самое. И что? Своя любовь всегда кажется высокой и важной. Чужая, если она не связана со своей — не вызывает даже жалости, так, мимолетное удовлетворение самолюбия и брезгливость: что это тут ко мне прилипло. Я не могу даже заставить себя уважать ее, саму страсть, если она исходит от неприятного мне человека. Природа взаимности и причины, по которым она все-таки возникает, для меня до сих пор полная загадка.

Хорошо?

Самый главный вывод этой поездки оказался для меня неожиданным. Я так долго шла к этой точке, что сейчас практически невозможно поверить, что я наконец-то до нее добралась. Точка "здесь и сейчас". Осталось убрать мелкие последствия, подлую неуверенность в себе, выращенную по дороге. Поверить, что это возможно. Что я смогла.

Я так боялась момента, когда Зуки уедет. Хотела, чтобы это произошло уже скорее, была невыносима мысль о занесенной над головой бите — давай, пусть все уже сломается и я буду над этими руинами думать, как жить дальше. Потом он уехал — и словно бы ничего не поменялось. Я жду привкуса горечи во рту, жду боли, ностальгии, вот это "лежать в обнимку с твоей майкой, нюхать и плакать" — а ничего нет. Жизнь просто пошла дальше, интересная, насыщенная, с кучей любви и важных людей. Я пожала плечами и решила об этом не думать. Потом случился Тот Самый Момент: я оторвалась от всего этого, от всех своих дел — и совершенно не скучала по дому. Да, мне хотелось увидеть многих людей, но это желание было фоновым, безболезненным; формата "хорошо бы сейчас еще мороженку"; не ощущение, что ты ртом хватаешь воздух, а он ускользает от тебя. Месяц просто наслаждения каждой минутой, месяц любования, месяц любви на близком расстоянии. Вот это было предсказуемо — сильная влюбленность и никто больше не нужен; мысленный счетчик чуть-чуть все портил — или просто заставлял острее ощущать? Тик-так, осталось 24 дня. Тик-так, еще на час меньше. Я смотрю, как Зуки аккуратно сворачивает полотенце; ощущаю, как кузнечики давят на меня, как тень от клена ползет по моей незагорелой ноге, как солнце медленно катится по небу — и снова жду момента, когда мир схлопнется и мы расстанемся. В этот раз мы были вместе долго, очень долго, дольше, чем я когда-то раньше могла мечтать — но не бесконечно. Последнее прикосновение, последний поцелуй, последний взгляд — ну, давай, теперь будет больно... И нет! Я просто возвращаюсь к любимым занятиям, к своим лучшим людям. Я смотрю на наши фото и улыбаюсь — там, где должна жадно и голодно выть. Неужели наконец-то получилось?! Получилось наслаждаться тем, что есть прямо сейчас и прямо здесь, а не страдать по тому, что где-то там? Кажется, мне нужно больше эмпирического материала. Эти тезисы точно надо проверить. Неужели мне удалось договориться с внутренней сольпугой, и она больше не будет выжирать мне внутренности от того, что мы не можем получить весь мир в одно лицо и желательно навсегда?

Но многие моменты я сохраню в любимой шкатулке с коллекцией. Очень многие.

Про кота

Идиотское ощущение, что мне жаль уезжать, потому что кот будет скучать. Кот. Будет. Скучать. Потому что у всех кто-то есть, а у него на самом деле никого, кроме меня. Он по квартире перемещается незаметно в ту комнату, в которой сижу, работаю или бухаю я. Ловлю себя на пренеприятнейшей мысли, что таких котов у меня много. И что если меня в моих автостопах на трассах собьет грузовик, скучать и сходить с ума от одиночества будут дофига людей. Вроде бы, эта мысль должна радовать — но вообще милой и успокаивающей она является, только если ты собираешься жить долго и счастливо. А у меня на это шансы невысокие, и мысль о том, что я буду в последние мгновения перед смертью вспоминать сотни имен тех, кто огорчится, не доставляет мне радости. Люди эгоистичны. Я могу попросить, и даже потребовать, чтобы они не расстраивались — но каждый из них будет на моих похоронах в первую очередь думать о себе. О том, что я больше не буду вывешивать его объявления, искать ему шкафы, фотографировать, присылать длинные дурацкие письма, помогать налаживать отношения с девушкой. И будет думать, как ему плохо от того, что меня нет. Ну бля. А я из-за этого страдай, ага.

Про книги

До чего же сложно делать длинные проекты. Ты работаешь, работаешь, работаешь, отвлекаешься, снова работаешь, переделываешь вчерашнюю работу, опять напиваешься, пропускаешь два дня, ругаешь себя и работаешь ночью, ссоришься с напарником, миришься с напарником, опять работаешь — тебя при этом постоянно дергают "ну когда уже, ну долго еще?", а ты понимаешь, что да. Долго. И работаешь, работаешь, работаешь... Зато потом, потом. Потом будет всё.

Пятый сон про чужую жизнь

Мне около 20, жизнь только начинается, и все вокруг воспринимается с восторгом и восхищением. Я еще немного боюсь разговаривать с малознакомыми людьми, но уже вхожа в некоторые компании, потому что веселая и всегда готова помогать.

На этой кухне не было тесно — незнакомый архитектор сделал забавную планировку, превратив длинный зал в столовую. Я никогда не видела эту квартиру раньше, и мне немного неуютно, хотя я и понимаю, что здесь не только я чувствую себя в гостях. Квартира забита парнями и девушками, я во все глаза смотрю на них и во все уши слушаю, не забывая резать картошку и кидать на сковородку лук. Всем весело, кажется, есть вино; много интересных разговоров и красивых людей. Я очарована всем и каждым, но особенно меня поражает потрясающе красивая молодая женщина. Она настолько эффектна, настолько не отсюда, что я не могу отвести от нее глаз. Она активно общается и, кажется, каждого знает по имени; она явный центр этой компании. У нее есть молчаливый сын, который всего пару раз вставляет фразы в общение, но все сразу умолкают и слушают его очень внимательно.

Я могу их понять: он точно также светится, как и мама, этот высокий, нескладный долговязый парень. Он красив какой-то безумной, запредельной красотой, от которой хочется петь. Наверное, особенно щемящее чувство вызывают глаза, даже в комнате прикрытые черными очками. Он слеп. Однако запросто перемещается по квартире, касается предметов сначала легко, едва дыша, и потом одним точным движением берет кружку или пододвигает к себе тарелку. Я успеваю подумать об этих тонких чувствительных пальцах на своих волосах и у меня перехватывает дыхание. Все начинают расходиться, я выскальзываю за дверь и вижу этих двоих — они прощаются, расходясь по летнему городу в разные стороны. Я мечусь, так как мечтала проследить за ними и узнать, где они живут, или, может, еще случайно пересечься по дороге, выразить восхищение. Решаю двигаться за женщиной, с ней хотя бы понятно, как взаимодействовать; парень же для меня просто инопланетянин или ангел. С ангелами не разговаривают.

Она быстрым легким шагом доходит до перепутья подвесных мостов в местном метро и исчезает в одном из переходов. Я не успеваю понять, куда она пошла, и начинаю перебегать с одного мостика на другой, чтобы найти след — ругаю себя, неужели так сложно было проследить за такой ослепительной женщиной! Взбегаю по одному из мостов, узкому, без перил, прямо над путями и под огромным стеклянным куполом, залитым солнцем, гляжу только под ноги, чтобы не споткнуться на ступеньках, и в этот миг ощущаю, что в мое плечо ударяет что-то довольно сильно, хоть и мягко, а мои ноги отделяются от земли и я начинаю падать назад. Я рефлекторно вытягиваю руки и смыкаю их за найденным прочным препятствием, чтобы не упасть по ступенькам назад. Поднимаю лицо и вижу прямо перед собой черные очки, бледное, безумно красивое лицо, слегка искаженное страданием, тонкая ладонь касается моих волос: "Простите, я вас не видел, я просто шел с вытянутой рукой и толкнул вас, пожалуйста, простите меня, обычно я слышу людей до того, как они со мной столкнутся, но вы подошли так тихо...". Я держусь за талию слепого, ощущаю тепло его ладони, и начинаю безудержно смеяться — от того, какой он милый, когда морщит нос и извиняется; от солнечного света, заливающего всю картину сверху; от того, что впереди целое лето, и мне всего двадцать, и он, глупый, безумно-безумно красивый, никуда теперь от меня не денется, как я вообще могла бояться его потерять, почему я боялась с ним заговорить, он же такой прекрасный... От этого смеха я и проснулась.

OCD

Заметила, насколько сильна моя привычка впихивать то, что куда-то подходит. Остановить микроволновку на середине цикла и тут же поставить в нее новое блюдо, чтобы "сэкономить" прокручивание ручки. Отлить кому-то кофе, который не хочется. Купить книг по акции на пустую полку. Серьезный спор про балкон упирался для меня в простые штуки: слева места 40 сантиметров, под торцевой лежак и камин, справа — 180 см, под лежанку. Как можно делать наоборот?!! Прямо аж передергивает. Моя попытка взять в жены Костика была основана на этом же желании совместить то, что, по моему мнению, хорошо друг другу подходит. Ресурсность.

Выгода? С одной стороны, я хорошо вижу пользу от комбинации имеющихся предметов, людей, вещей. С другой — зачастую абсолютно игнорирую возможность добавить элементов или выкинуть что-то нафиг, если не лезет, так как нельзя держать в голове всю Вселенную и жонглировать бесконечным количеством элементов. Работать с кем-нибудь в паре или расширять собственный взгляд на мир, однозначно.

Снова Эральд

Любопытно смотреть, как всплывают комментарии от знакомого до боли ника и чувствовать... ничего. Интересно, будет ли у меня возможность ответить на незаданный вопрос, как я думаю, кто виноват? Теперь, после этих лет, я думаю, что эгоистичны были оба, но именно Эральд оказался трусом. Мы вместе зашли в зачарованный лес, вместе блуждали в нем и радовались его таинственным огонькам. А потом тебе стало страшно, и ты сбежал, обвинив меня в том, что это я нас туда завела. Интересно, понимаешь ли ты, что я так и не выбралась? Что у меня развалился весь мир тогда, что я умерла, а вместо меня родился вот этот Рыж, который сейчас с хитрой усмешкой весело отвечает на твои вопросы, и совсем-совсем ничего при этом не испытывает? Какой я выросла бы без тебя? Я нравлюсь себе сейчас; я сильная, щедрая, у меня много энергии, которой я готова делиться. Я стала умнее и циничнее, меня теперь сложно ранить — я умею уходить от удара; я мягкая, как туман, поэтому по мне невозможно попасть. Наверное, это и есть оттачивание своей личности — чем тверже камни тебе встречаются, тем ярче блестит гранями обработанный бриллиант.

Но мне до сих пор жаль, что ты трус. Наверное, мне просто обидно, что у меня такое плохое чутье на людей. Это тщеславие — воспринимать любую печаль как лично не предусмотренную гадость, я знаю.

Про культуру, вранье и пророчества

Меня продолжает потрясать уровень вранья в нашей культуре. Вранья и фантазий, конечно. Кто-то написал роман с телепатической связью главных героев через наушники, через год разработка пошла в продажу — и это хорошо. Подводные аппараты Жюль Верна и крылья да Винчи — способы развития цивилизации. А деградации? Плод влажных фантазий сумасшедшего аббата, исключенного из рядов инквизиторов, "Молот ведьм" — на века стал классикой пыток. Реализовался дословно в следующих поколениях фашистов. Написал роман с маньяком, помешанным на красном цвете — "хорошая идея подумали дети". Сколько всего вошло в наш кругозор и культурную среду как "конечно" просто из-за убедительности изложения? У какого количества "фактов" нет никакой подоплеки, кроме нескольких удачных историй в книгах? Где тонкая грань между констатацией тенденции и ее созданием? Как избавиться от самосбывания своих пророчеств? Насколько же проще писать с натуры; привирать и трактовать так, как удобно, но по крайней мере в фактах оставаться верным реальности. Впрочем, что есть реальность? Еще пара бросков, и кубик может лечь способом, который раньше был недоступен...

Вино и котики

Ищу рациональное объяснение, почему алкоголизм (любой) это плохо, и не нахожу его.

Если принять тезис о собственном тотальном одиночестве (а я его приняла, и давно), о невозможности вырваться за пределы собственного сознания и слиться с кем бы то ни было — в любовном ли, в рабочем ли экстазе — тогда все остальные цели есть кажимость. Прельщение, ох, люблю я это православное слово. Если ты — единственное мерило собственной ценности, тогда почему бы не прийти к химической стимуляции собственных центров удовольствия? Почему нет? Это естественный вывод из концепции "все, кроме меня — тлен и иллюзия". Неважно, лежать и читать. Периодически бухать. Колоть и курить отраву, уходя все глубже в себя. Отыскивая там что-то интересное, или просто приятное.

Слишком простой ответ. Надо поискать, там должно быть второе дно.

***

Запах вина в бокале вместо обещанного "утонченного фруктового аромата" пахнуло на меня терпким запахом вкусного мужского пота и мускуса. Кажется, мне пора снова влюбиться, у меня очевидно образовалась дыра в этой области.

***

Так забавно наблюдать потуги тела (?) воскресить старые, мертвые влюбленности, чтобы потравмироваться об них, просто потому что ему нужна эта эмоция. Гештальты захлопнулись с таким треском, который не оставил мне, увы, возможности в этом году присохнуть обратно хоть к кому-нибудь из прошлого. Наверное, насильное расставание это лучше, чем постоянное общение "после смерти" — быть рядом это слишком высокий уровень честности; срывание покровов, и никакой надежды завуалировать что-нибудь в приятную иллюзию. Нечего тут вуалировать; тут уже все поломано. Ладно, найдем нового. Людей много.

Ирвин Ялом. Палач любви

Предвкушала новую книгу, может, поэтому она мне не заходит? Или просто "Палач" не зря в забвении; по сравнению с известностью "Лжеца на кушетке" эта книга явно внизу рейтинга. Слишком глобальные, явные проблемы; не за что зацепиться. Рак, смерть близких, собственная смерть — пациенты напуганы не эфемерным страхом перед жизнью, с которым интересно играть. Их травмировали настоящие трудности, и что толку психотерапевту с ними бороться.

Не могу отделаться от ощущения, что надо уловить за хвост мысль про независимость влюбленности и дальнейшей жизни. Ялом говорит 70-летней пациентке, что в ее сексуальной связи с 40-летним психотерапевтом не было "настоящего романтического чувства". А мне хочется добавить, что "настоящего романтического чувства" в принципе не существует: та патологическая страсть, которую за него принимают, не помогает строить на базе себя что-либо. Удачные выходы из таких отношений — случайность, статистическая погрешность. Если бы эти люди не упали бы в такую сильную любовь, вполне вероятно, они были бы более счастливы друг с другом. Или с кем-то еще, с кем у них не сложилось бы ТАКОЙ сильной "любви".

Название книги, конечно, очень гармонирует.

Я не люблю работать с влюбленными пациентами. Быть может, из зависти — я тоже мечтаю испытать любовное очарование. Возможно, потому, что любовь и психотерапия абсолютно несовместимы. Хороший терапевт борется с темнотой и стремится к ясности, тогда как романтическая любовь расцветает в тени и увядает под пристальным взглядом. Мне ненавистно быть палачом любви.

А мне норм, обычно без любви всем лучше. Вот только это чувство почти всегда сильнее любых желаний и разума, поэтому никакого толка с ним бороться. Только подождать.

Еще я уверена, что настоящая принимающая (как же я не люблю этот термин, и тем не менее он нужен) любовь — это дико психотерапевтично. Не "ты нужен мне, потому что у меня дырка в сердце", не "ты тот самый настоящий, ай, нет, не ты, уйди". А полноценная любовь к тебе-какой-ты-прямо-сейчас; понимание своих и его проблем, открытая поддержка и — главное — понимание временности возникшей близости, нужды в ней ровно столько, сколько продлится лечение, и спокойное смещение приоритетов на настоящих влюбленных, когда приходит время. Это идеал, я пытаюсь приблизиться к нему, но это очень трудно.

Возможно, поэтому в меня никто особенно не влюблялся — я сама воспринимаю себя, как орудие изменение мира, а не как объект, нуждающийся в чем-либо или в ком-либо. Единственный, кто смог (захотел?) преодолеть эту парадигму, был Хам. Возможно, именно потому, что ему самому тоже ничего не нужно, он тоже не объект?

<>

Про Гослинга (еще немного влажности, да)

Иногда ловлю себя на мысли, что мне нужно для полноты коллекции иметь в друзьях/любовниках парня такого типажа. В принципе, чем-то на него похож Зуки — может, поэтому меня так дергает, что он уезжает? Место освобождается, придется опять что-то делать и кого-то искать... А похож он каким-то смирением со своей рабской ролью. Внутренняя сила, которая не мешает подчиняться, а наоборот — создана для того, чтобы усмирять себя. В этом и есть смысл и цель.
Конечно, сладенький киношный персонаж и живой человек в довольно сильной стартовой позиции — разные личности.


Я хорошо представляю, как залезаю к Кею через окно, вламываюсь насильно в его сумрачный мир — сам он, конечно, не считал бы нашу связь правильной, ни с какой точки зрения. Я бы блокировала его слишком трогательную электронную партнершу — не надо ей видеть, что тут происходит, это не ее дело. Приставала бы к Кею, слегка манипулируя его рабской склонностью к подчинению — еще бы, живорожденная от него чего-то требует! Он бы смешно рассказывал мне о своих проблемах; конечно, считал бы, что он "не настоящий" и неспособен на эмоции, потому что не был "рожден в муках", а лишь сконструирован с определенной целью — для работы. "Настоящая", "живорожденная" и "несконструированная" бы на этих моментах цинично хмыкала, пускала дым в потолок и комментировала бы в том духе, что у него эмоций явно больше, чем у меня, да и вообще, мы двигаемся в противоположных направлениях: он хочет больше эмоций (чтобы быть больше похожим на человека), а я меньше (чтобы приблизиться к собственному идеалу).


Он бы, конечно, был очень милым и серьезным. Слишком серьезным, и я все время бы старалась его растормошить. Доказать, что жизнь — не та вещь, к которой вообще имеет смысл относиться с пафосом. Он был бы идеален: настоящих девушек бы не заводил, всерьез бы ни в кого не влюблялся, кроме своей электронной феи, много-много работы, усталость, потеря смысла жизни — и чуть-чуть времени на меня. Люблю быть солнечной стороной чьей-то жизни, только чур, не целиком.


В общем, жалко, что Зуки уезжает. Ладно. Надеюсь, подвинутых на работе и самодисциплине андроидов, лишенных счастья в жизни, в таком огромном человейнике, как Москва, довольно много.
Придется искать нового.

Слабые места моей мамы. То, на что мне стоит обратить внимание в первую очередь.

Давно ожидаемый список "в чем проебалась моя мама". Наверняка будет пополняться.

Презрительное отношение к врачам, излишняя уверенность в своей неуязвимости;

Презрительное отношение к деньгам, как следствие — плохая еда, плохая медпомощь, отсутствие настоящих заинтересованных напарников по бизнесу.

Неспособность находить людей своего уровня, отсутствие приоритетов в общении. Зашкварное общение со всякой рухлядью, которые "друзья"; споры и отталкивающие конфликты с теми, кто реально обладает умом, силой и властью.

Презрительное отношение к своей внешности. Ужасный деревенский вкус. Отсутствие желания учиться и ощущение "я и так хороша". Это у нас, к сожалению, общее.

Отсутствие стратегического мышления, понимания всей линии жизни.

Плохой контакт с прежними друзьями

Неспособность к компромиссам, излишняя принципиальность в каких-то неважных для целой жизни вопросах.

Новая любовь -- пока платоническая

Центр собственного мира; сильный, яркий, умеющий дико драйвово заводить находящихся рядом и вкладываться в это. Хотелось бы подкатиться к нему поближе и посмотреть, что тяготит такую звезду, как он.

Вермут, смерть и сопротивление любовников

Когда я пытаюсь представить кого-нибудь, ради кого мне бы хотелось умереть (в смысле, логически оценить его жизнь более важной, чем свою), я понимаю, что, к сожалению, по-прежнему не знакома с кем-то, кто по масштабу деятельности и тд был бы круче меня. Жаль.

Любопытная мысль: мне хочется от любовников того же, чего обычно хотят мужики-ловеласы: взять силой, проломить сопротивление, оказаться более обаятельной, чем его моральные установки, услышать "да!" в ответ. Межгендерные стереотипы? Душа, которая не имеет пола? Блин, когда мы уже наконец вырастем, как цивилизация, ну почему так медленно!

Сладкий розовый вермут от "Мартини" — это чертовски хорошо, да.

Истинное лицо полиамории (моей)

Моя полиамория — это немыслимая гордыня, замешанная на непоколебимой уверенности в собственных психических силах (ни на чем, кстати, не основанная, кроме веры — прямо настоящая религия). Я дерзаю на роль, которой не существует; на роль друга-любимой, и иду к этой цели с уверенностью маньяка. Если ради этой цели нужно отказаться от сиюминутной выгоды, от вообще выгоды — запросто; то чувство превосходство над остальными (возможно, даже более важными девушками в жизни моих любовников), которое я ощущаю в процессе этих самоотречений, является самоцелью. Оно дает мне чувство безграничной власти над собой — наивысшая власть. Люди преходящи, я — для себя навсегда. Понимают ли все открывающиеся возможности те, кто случайно попадается мне на пути? Жаль, что меня не используют по-максимуму. Я могу больше.

Хам

Мы так скотски друг друга избаловали, что, кажется, нам теперь и правда придется быть вместе подольше — будет слишком тяжело найти новых праймори, согласных на такие условия и дающих такую же необъятную нежность.

Запахи

Будь благословен тот период, когда у меня схлынули ОРЗ, и я снова начала чувствовать запахи. Сначала я не могла надышаться — да, будем честны, и сейчас не могу. Нюхаю все подряд. Люди для меня — огромное поле запахов; каждый человек состоит из целой карты. Нежный аромат шампуня на кончиках волос, легкий призвук маслянистых волосяных корней и теплый аромат кожи головы; шея, которая пахнет или естественным запахом (поразительно, насколько яркими могут быть натуральные ароматы, если у человека сильные гормоны), или духами; подмышки, которые неизбежно выдают, чем пахнет пот владельца; живот и паховые складки с невероятно сильными половыми запахами; ноги, которые редко бывают вкусными, но всегда дают о себе знать. Запах вина, сырого мяса, акриловой краски, коры горького дерева, подвядшего стебля петрушки, свежевыстиранной майки, кефира, сгоревшего риса, шариковой ручки, пыльной столешницы; акварельной бумаги и бумаги, по которой провели акварелью; апельсиновой корки и апельсинового зернышка; молотого кофе, сваренного кофе, растворимого кофе, кофе в момент заваривания и остывшего кофе — в человеческом языке нет достаточного количества слов, чтобы описать эти настолько разные запахи. Я стала нюхать все подряд, и, конечно, заниматься фетишизмом. Запахи, связанные с эмоционально-активным человеком, взрывают голову начисто.

Любопытно, что в этой слепой карте мира Костик пахнет, как Зуки. Костик — как Зуки, а не наоборот. Вселенная сделала еще один оборот. Начинаем с точки нуля.

Очень длинный день (пост для ленивого Хама)

Каждый раз, убеждаясь, что мой детский максимализм никуда не делся, чувствую одновременно гордость и укол совести. "А как же взросление и развитие!" — приговаривает мне мой личный демон. Но фиг. Я все также люблю "летать так летать": если отдыхать пассивно, то вообще никуда не выходя и занимаясь фатальным ничем; если активно — то напихать в день столько событий, сколько туда физически способно поместиться, а домой вернуться под утро.

Итак, что мы имеем в эту субботу?

Утро, начавшееся с нервяка из-за опоздания (встали-то вовремя, но соскрестись в совочек удалось только к самому крайнему сроку), и уткнувшееся в запертую дверь. Изнутри! Я впервые не смогла справиться с домофоном изнутри, Карл! Благо, бодрая Эста с криком "я впервые за месяц заставила себя встать к барахолке, черта с два меня остановит какая-то паршивая дверь!" — быстро нашла подходящее окно, и мы порадовали какого-то случайно проезжающего мимо соседа веселым десантом.

Удачный поход к прекрасному Вирму — наконец-то стало яснее, что там за фигня образовалась у Хама на пальце и заставляет его подтягиваться, оттопырив колоритный фак.

Заезд к Костику, где мы наконец-то смогли позавтракать. Поболтали по работе довольно продуктивно, немного подрались, получили ключи от подвала на Бауманской и состыковались с новым жильцом моей прежней квартиры. Сдала я ее с комиссией в виде портвейна, и успела подробно ему поведать про поездку в Индию, разбередив старые планы.

Забрали сумки на бауманской и доехали до Локуса, где я немного невнятно часик поработала на мытье полов и посуды.

Оттусили на прекрасном квартирнике Егорушки, который оказался гораздо более многолюдным, чем можно было предположить заранее. Концерт из обычного повторения знакомых песен внезапно перерос в интереснейшую лекцию по волынкам.

Закинули Егорушку домой и с некоторым опозданием покатили спасать от голодной смерти Вирма; следующий час мы шепотом готовили стейки и раздували кальян, чтобы не разбудить его соседок, а потом они все же вышли к нам поболтать. Чудесный ужин, жамкательная большеносая собака типа "большой стожок", и ааааахренительные змеи в большом количестве. Черт, у меня появилась новая эротическая фантазия — полежать голой, чтобы по мне перекатывались длинные полозы. Они тааакие мускулистые, так перешагивают кожей по тебе!

В общем, один из тех дней, про которые потом хочется сказать, что вот из них и должна состоять жизнь. На самом деле нет; сегодня я весь день за компом, пишу для себя, для рекламы и для книги, и ощущаю это время более продуктивно проведенным.

Наверное, хочется всего, и по-возможности сразу.

Экзоскелет, глобализация и кризис среднего

Тяжело жить в эпоху глобального интернета. Всегда есть с кем сравнивать себя — не понимаю, как профессиональным музыкантам удается что-то творить, когда ты можешь двумя кликами вызвать к жизни всё самое потрясающее, что создали ныне живущие, и пару сотен перепевок старого. Мне хватает сравнения с парой известных блоггеров, чтобы впасть в полное уныние и осознание собственной никчемности; вторичности всего, что я могу сказать. Насколько же необычную жизнь надо прожить, чтобы считать ее достойной описания среди гигантского числа людей, которые хотят, чтобы их услышали.

Кажется, можно признать, что я в творческом кризисе. Пора, наверное, отправляться в какую-нибудь жопь, чтобы искать там себя; но все последние мои прогулки были именно туристическими — ничего сложного, ничего трудного, рядом мужчина, которому можно сбрасывать, как старую кожу, все свои дела.

У меня нет ощущения, что я заслуживаю свою жизнь. Это удобное и красивое рабочее место, этот бар, заполненный бутылками; этих красивых любовников, готовых исполнять мои желания. Моя жизнь почему-то оказалась больше меня, а я не заметила, когда это произошло. Интересно, что мне теперь надо сделать, чтобы дорасти до этого экзоскелета?

Для начала, наверное, доделать ебучую книжку. Еще одну, да.

Философия, нытье и линия жизни

Хочется ныть про то, что обидно быть точкой в чьей-то жизни; точкой, знающей, что она не станет линией, даже пунктирной. Не люблю разовые знакомства; не люблю временные решения. Но раз я сама выстроила такую жизнь — много и разного — надо быть готовой к тому, что руки будут периодически пустеть, чтобы было куда набрать новых камней. Надо просто быть мной, очень сильно быть мной, постоянно, каждую минуту — и тогда все мое мимо меня не пройдет точно, просто не сможет. А о чужом пусть беспокоятся те, кому оно предназначено.

Время, когда ты не можешь ни на что повлиять — прекрасный момент, чтобы наконец-то начать быть философом.

Способность к любви - феноменальная

Но как ни изнывало сердце Гвидиона от любви, пока он отвечал на вопросы Рианнон, лихорадочно размышляя, где и когда он сможет еще раз увидеть ее и чем он готов ради этого жертвовать, — оказалось, что и это входило в тест. Это объяснил ему, извинившись, дожидавшийся за дверью Мак Кархи, пока они спускались по лестнице. "Способность к любви, — сказал он, вчитываясь в кусок пергамента, врученный ему Рианнон, — феноменальная", — тут он добавил, чтобы Гвидион не расстраивался: "У меня не меньше", — пробежал глазами остальное, пробормотал что-то и сказал: "Короче: везде, где попросят разбиться на группы по складу ума, ты в группе V". Гвидион молчал.
— А девочки? — спросил он наконец.
— А девочки — увы, — с тяжким вздохом отвечал Мак Кархи, который сразу понял, о чем спрашивает Гвидион. И Гвидион понял по этому вздоху, что проверку девочек на склад ума поручают обычно самому Мак Кархи, и, следовательно, их способность к любви проверяется на его собственной ничтожной персоне.

Вот эта фраза, способность к любви — феноменальная, сформулированная десятком разных способов, всплывает у меня в голове каждый раз, когда я вижу кого-то из моих людей. Обычно это довольно болезненное ощущение — способность скучать по блику солнца на волосах, по форме ногтя или одному краешку одной определенной улыбки. Возможность любить запахи — вплоть до запаха мочи или пота. Чудовищный фетишизм, когда из легких одним ударом выбивается весь воздух, если я касаюсь брошенной грязной майки, его ручки, его рюкзака. Не кого-то ОДНОГО ЕГО, а того, кто прямо сейчас в фокусе. Это-то и больно.

Когда ты любишь так одного человека, ты можешь утолить эту жажду. Можешь решить для себя — "я остаюсь с ним", и дальше любоваться на этот блик и нюхать эти джинсы хоть до конца жизни. Или же решить, что вам вместе быть не суждено, и уйти. Забыться в работе, перестать общаться с ним, завалить эти воспоминания миллионом других событий.

Я пытаюсь удержаться между. Я пробую, раз за разом, любить без обладания. Без гарантий. Без возможности — да и желания — "навечно" сплести жизни. Это абсолютно не в природе человека. Я с каждым шагом чувствую, что иду против мира и большей половины себя, заставляя свое тело и мозг так поступать — влюбляться снова и снова, принуждая себя к честности, заставляя себя делать то, что я считаю необходимым. Любить, быть честной, желать добра. Такие простые, ужасно простые вещи — невозможные вещи. Лишь крошечная часть меня понимает, как это важно, как это необходимо, как это ценно — то, что я могу это всё, могу находить разных людей и помогать им строить счастливую жизнь — не со мной. Знать, что половина найденных не останется рядом, даже в роли друга — и разрешать себе снова и снова вчитываться в человека по уши, без тормозов, без предохранителей. Я здорово переоцениваю свои возможности, я знаю. Но теперь у меня есть Хам, и все стало проще — он моя птица Феникс, споет, и любые травмы пройдут. Так стоит ли жалеть себя.

Мне бы понять, зачем это всё. Наверное, это просто попытка функционировать, максимально соответствуя своим возможностям. Меня создали такой — значит, надо взять максимум. Если ты рожден спортсменом — твоя цель быть олимпийским чемпионом, иначе и начинать и не стоило.

Хочется верить, что это не иллюзия. Что помимо собственных развлечений, возможности ощутить себя живой, я действительно даю им что-то.

ГП и Тайный Закон Любви (на самом деле нет)

Хочется открыть какой-то тайный закон любви. Найти и обобщить всё то, что я и так знаю. Мне кажется, в этом могло бы быть спасение нас, как вида — если бы мы смогли понять, как это на самом деле работает, не на химическом, а на психологическом уровне. Как тот человек, кто может обладать, а может и совершенно не обладать никакими достоинствами, становится столь важен?

С завтрашнего дня пойду по списку литературы, указанной в конце ГП и МРМ.

-------------- осторожно, спойлеры!!!

----------------если не читал, остановись, серьезно говорю! --------------------

Боже, ну как они могли убить бедного Волди! Скорбное ебало Снейпа и его жалкие моральные проблемы, которые он не смог решить за 20 чертовых лет, не стоят и срезанного ногтя величия Темного Лорда. Вот кто по-настоящему, насовсем, навечно одинок. Ужасно жаль, что во всем романе есть единственная Настоящая Личность, и никакое противостояние на самом деле невозможно априори. Нет никакой другой равновесной личности... Только части его собственной. Болезненная, очень неприятная мысль. Брр. Страшно даже представить такой мир на самом деле. Все же очень круто, что всегда есть кто-то больше тебя — может быть, не в твоей сфере, но нет ни одного человека, настолько оторванного от всех. У Мориарти должен быть свой Шерлок, хотя бы для развлечения.

Интересно, научусь ли я когда-нибудь так переживать собственные проблемы, как литературные? Что-то есть ущербное в каждом книжном черве, что ни говори.

Настоящее и божественное

"Чувствую себя виноватым, что всё как-то вот так. Хотя... с другой стороны я действительно рад, что увидел для себя границы реального ранимого человека на месте милосердного, всегда всё знающего и умеющего божества, которому всегда хочется приносить себя в жертву."

Сначала пролистала эти слова невнимательно, отреагировала машинально; и лишь затем вернулась к ним и оценила изящность формулировки. Я все-таки двигаюсь к созданию все более монолитного образа себя, "божества", и с некоторыми менее включенными удается поддерживать эту трансфигурацию все дольше и успешнее. Вопрос: нахожусь ли я в прельщении, что это и есть мой идеал, или же правы те, кто стоят за "искренние эмоции", "чувствовать сердцем" и "раскрываться друзьям"? Мне нравится быть богом, я чувствую себя на своем месте, не устаю от этого. Эпизоды с "ранимым человеком" в моем лице вызывают диапазон чувств от ярости до презрения к себе, но ни одного положительного среди них нет. Жаль, что умозрительно эти тезисы непроверяемы — только ждать и смотреть на уровень счастья (что тоже не показатель: мало кто из людей верит в собственное счастье, вне зависимости от верности выбранного пути, так что какой это на хуй критерий). Исходить могу только из того, что шаблоны формирует большинство, а в роли "неуязвимого героя" не может оказаться большое количество людей; в целом, логично выглядит факт, что преподносимая нам как обязанность радость уязвимости, полного доверия и полного же принятия — цветы из того же букета, что и "сидеть на подоконнике, вдыхать дым и думать о нем". Получать поддержку мне удобнее из роли бога; зализываю раны я все равно в одиночестве и в утешениях "того, кто знает меня-настоящую" не нуждаюсь.

Не думаю, что мне нужно принятие меня, если в качестве альтернативы — восхищение моим образом. Моя роль не навязана мне извне, она — все то лучшее, что я смогла выдумать, нафантазировать и создать. Как я могу расстраиваться, что люди поклоняются построенному мной идолу?

Изучение огня

Итак, мы на вершине, где не ступала нога человека (или, во всяком случае, она не оставила там явных и известных мне следов).

По-моему, я поняла, на чем зиждится моногамия. После некоторого уровня влюбленность нельзя удовлетворить ничем, кроме обещания продаться друг другу в вечное рабство (и стать скучной семьей). Интересно будет поискать, есть ли что-то, что способно утолить эту жажду, если банальный секс перестает давать чувство такой нужной близости.

Кажется, мой способ "напихать любви, чтобы остановить влюбленность" работает, причем эффективнее, чем я считала до: он не только вызывает отторжение у объекта, но еще и влияет на меня саму, усиливая желание до абсурда. Логика и понимание происходящего не особо властны над эмоциями. Любопытно. Чтобы убедиться, надо бы запустить механизм обратно, жаль, что я так плохо умею играть в эти игры, это было бы интересно. Надеюсь, это не слишком опасные материи и я не заиграюсь, но за себя я все еще беспокоюсь меньше.

Итак: поискать удовлетворение жажды или найти, как передать горячую картошку партнеру.

Окклюменция

Я выстроила свою жизнь настолько прозрачно, насколько это возможно среди людей, неспособных читать мысли. Я отвечаю на любые вопросы, для тех, кого я люблю, открыта вся моя переписка с кем угодно. Но есть вещи, которые нет смысла навязывать окружающим, я это понимаю. Наверное, мой запрос ко Вселенной будет в том, чтобы подыскать кандидатуру для отработки закрытых отношений: общения без знания, без обмена фактами, без раскрывания карт. Я не умею этого и хочу научиться. Хочу знать, как это — любить человека и при этом не отвечать на его вопросы, или даже не давать возможности их задать. Не рассказывать о себе абсолютно ничего (да, я максималист и средние настройки мне не подходят). Я хочу попробовать.

Sic transit gloria mundi

Мечты сбываются, стоит только расхотеть — в соседней комнате сопит только что кончивший Костик, который сам инициировал переход поглаживания и массажа, которые я была должна, в явно сексуальные игры, начавшиеся (вау!) даже почти без бдсма. А наутро ко мне приезжает Эральд. Если бы кто сказал мне об этом моменте пару лет назад — обозвала бы вруна негодяем, играющим на моих тонких и ранимых чувствах. Скорбное ебало, хехе.

Забавно, как виден прогресс по сравнению с прежним "поколением" любовников; это и позволяет снизить жажду, воспринимая происходящее, как должное. С Эральдом я хотела Глубоких Разговоров — а сейчас собираюсь удовлетвориться светской беседой, и, собственно, совершенно не хочу ничего менять. С Костиком я хотела всего, и, конечно, в первую очередь — животрепещущего секса, сводящего с ума садизма, тонкой игры... А сейчас массаж меня вполне устраивает. Почему? Что такого есть у Хама и Зуки, у Веста и всех остальных, составляющих сейчас мой круг? Да очень просто: готовность делать меня счастливой. Сейчас у меня твердое убеждение, что мне скажут "да, конечно" на любое мое желание — а скорее всего пожмут недоуменно плечами: зачем ты вообще спрашиваешь, ты же знаешь, что я готов на все, что сделает тебя хотя бы чуточку довольней. А Костик до сих пор принципиально стоит в позе "не обольщайся", "много хочешь, мало получишь" и "а вот обломись"; Эральд просто ловко играет страуса в самый неподходящий момент. Оба со стороны свободных и веселых отношений с новым поколением кажутся немного недоработанными, неполноценными, сломанными; несчастливыми по самой идиотской причине "потому что так устроен мир" — и потому же делающими несчастливыми остальных. "Чтобы жизнь медом не казалась". После открытой позиции "я сделаю для тебя всё, просто потому, что хочу увидеть твою улыбку" (причем это не я такая уникальная, это вообще подход по жизни — я потеряю так мало, ты приобретешь так много, конечно, я согласен) подобная мелочность из девяностых смотрится умилительно... и бесполезно.

Здравствуй, новый этап. Как же классно закрывать гештальты!

P.S.
Про мудаков и эгоистов
"Умный мудак" — оксюморон, так как мудак априорно недостаточно умен. Тем и неудобен. Он ленится искать или попросту неспособен увидеть чуть более сложные способы решения любой проблемы, и поэтому постоянно залезает на чужую территорию. Парковка поперек дороги, хотя наверняка за углом можно встать с комфортном, никому не помешав. Но "мне на минуточку", а искать и думать — сложно. Опоздание на полтора часа, потому что "срочный заказ" — но ресурсов мозга не хватило просто позвонить и предупредить. Парень, молча сбежавший к любовнице. Коллега, прущий напролом по карьерной лестнице. Незнакомец в магазине, хватающий телегу прямо перед тобой. Во всех этих случаях достаточно было бы лишь чуть-чуть подумать, и вместо конфликта можно было бы получить поддержку, однако первая реакция мудака — сделать так, как неудобно всем. Потому что это проще.

В отличие от мудака, эгоист может быть очень умным. Он продолжает преследовать свои цели (и, вполне возможно, откажется помочь вам с вашими, хотя необязательно), но пользуется самыми эффективными методами — то есть обычно идет на сотрудничество, потому что оно в современном обществе намного выгоднее, чем противопоставление себя всем. Налаживание даже примитивных рабочих контактов (не говоря уже о сложных дружеских, любовных или родственных) требует огромных вложений сил, и спускать все заработанное в унитаз из-за необдуманного слова или поведения просто нелепо. Не говоря уже о выгоде, которую ты получаешь, приобретая верных союзников и не растрачивая силу впустую на конфликты со второстепенными и случайными персонажами.

Короче, Костик и Эральд — мудаки, а Хам слава яйцам эгоист.

Неудобно устроенные люди (я)

В некоторых местах мы крайне неудобно устроены. Социальные надстройки, которыми обустроены сферы любви, у человечества какие-то абсолютно мазохические. Приходится использовать их вопреки потоку, а это не только изумленные глаза ахующих соседок — это еще и ловля блох в собственной голове, постоянное отслеживание "а почему я сейчас вот тут испытываю вот это, а не это? Почему это мне вдруг тут больно, с фига ли и нельзя ли сделать так, чтобы не было?"

Романтическая влюбленность обладает свойством затмевать мир. Тебе хорошо от прикосновения так, будто зарплату подняли двое, или с неба пошел дождь из конфет. Видео с тем, кто понравился, можно пересмотреть сто раз подряд, и оно не надоест — запас побольше, чем у любимого клипа. Эйфорию приносит всё: мысли, фото, воспоминания. Этот эндорфиновый поток прочно привязывается к человеку, и мозг норовит поставить его источник на первое место среди всех прочих дел. У него простая функция: телу хорошо, социальные надстройки говорят, что это правильно — идем туда. Причем если физической части сопротивляться можно, то вся наша культура просто орет про зоркость сердца, тупость безэмоционального рассудка и ошибки "забивания своего внутреннего ребенка". Из-за этого, например, мне как иерархическому полиамору постоянно приходится напоминать себе о приоритетах. Сами приоритеты — не меняются, логика на месте и работает, но сволочные эндорфины постоянно сбивают компас.

Ничего. Мне не привыкать жить с контролем. Зато это интересно.

Привет от ордена флагелянтов

Надеюсь, эти заметки будут мне полезны. Мои наихудшие качества.

— Я дилетант. Я так и не дотянулась до систематического образования, проебала все возможности структурировать свои знания и не научилась учиться — по видео ли, у учителей ли. Только ебучий личный опыт, которого вечно недостаточно. Проще говоря, я тотально невежественна практически во всем, включая сферы, которыми зарабатываю деньги.
— Я консерватор. Я крайне тяжело воспринимаю новинки — технологии, маршруты, еда, инструменты, стиль общения. Я нашла некий идеал и планирую пользоваться им вечно — несмотря на то, что все это устаревает, ломается, надоедает, теряет актуальность. Я уже стала бабулей, которая "вот в наше время" и уже нихрена не хочу менять. Я чудовищно ленива.
— Я завираюсь. В последнее время — все чаще; но я научилась ебучему уверенному тону и несу чушь с подозрительной легкостью. "И стараюсь ее не расплескать, потому что хороша только полная чушь" (с).
— Я трепло. Все еще, несмотря на многочисленные щелчки по носу, я так и не научилась держать язык за зубами в чем-то, что важнее смертельно опасной тайны. А поскольку таковых у меня нет...
— Я неусидчива и плохо концентрируюсь на одном занятии. При попытке написать текст на полтора абзаца я дважды переключаюсь на музыку, еще раз — посмотреть на видео с Зуки, трижды смотрю на сообщения вконтакте, включаю свет, убираюсь на столе. И это не говоря о скачках по собственно тексту.
— Я часто трактую реальность так, как мне удобно, игнорируя факты. Окружающие люди привыкли верить мне, и поэтому многие согласны видеть реальность искаженной также. Что нисколько не меняет этого бага.
— Я манипулирую людьми. Часто заставляю прогибаться под меня тех, кто не смог сопротивляться; тех, кто может, я не люблю.
— Я влезаю в чужую личную зону, даю ненужные советы
— Я критически не умею проигрывать. Попав в неудачную ситуацию с более сильным или умелым противником, я применяю любые методы, вплоть до самых жестких и запрещенных приемов. Я неспособна уважать правила игры, если не могу по ним победить.
— Я плохо принимаю чуждый мне образ жизни, даже когда понимаю его. Несмотря на декларируемую широту взглядов, я крайне негативно отношусь ко всем способам решения задачи жизни, кроме того, который избрала я.
— Я нетерпелива. Если что-то можно сделать плохо и сейчас или хорошо, но потом — выбор просто не стоит. Все должно быть сделано немедленно, будущее не существует, планы на следующий вторник уже слишком далекие, чтобы к ним можно было относиться серьезно. Я ебучий спринтер с чертовски коротким дыханием.
— Я страдаю гордыней и презираю чужие слабости. К пункту про принятие других: в тех областях, где я достигла минимального уровня, я уже умудряюсь гнобить тех, кто не достиг ничего. Я кичусь моими достижениями, не принимая в расчет разницу стартовых позиций, склада ума и объективных обстоятельств. Про объективные обстоятельства — это вообще не ко мне.

Думаю, список будет пополняться.

Классное время - старость

Из vk.com/ginger.diary: "Я вполне допускаю мысль, что моя жизнь будет достаточно одинокой и не очень счастливой, если измерять счастье в количестве комфорта и нужных для жизни вещей. Ой, да ну и фиг с ним, спать на полу в съемной хате с обшарпанным ремонтом на краю мира — хоть до старости; а там все равно или прекрасная кокаиновая вечеринка с летальным исходом, или бомжевать по южным странам, впаривая туристам сувенирные рапанги в обмен на необходимые для старых костей травку и портвейн. Дети, внуки, полная чаша и рог изобилия — это приятные, но, в общем-то, совершенно избыточные понятия в моей жизненной концепции. В приоритете — перепробовать все, что можно, и переиспытать максимум разных эмоций; передружиться с половиной интересного мне мира, написать для последователей много-много-много книг, выдавив туда все идеи, которые я смогу породить на базе своих приключений; создать собственную секту и, по возможности, улучшить жизнь тех, кого я люблю"

Мысленно просмаковала старость в тепле, в которой единственная реальная проблема — раздобыть немного бухла и еды на вечер. Гулять по самым красивым местам, собирать ракушки и коряжки, делать из них странные сувениры, продавать за деньги или обменивать на еду... Да, порой голодать. А порой устраивать себе незапланированный пир, разговорившись с щедрым путешественником. Ночевать где придется; менять города и страны. Старость — время без обязательств. Когда ты уже никому ничего не должен. Даже себе.

Какое классное время!

Про маму

Я собственно никогда особо не скучала по матери, именно как по какой-то роли в моей жизни. Сейчас понимаю, что мне не хватает Натальи Владимировны — яркого журналиста, умной женщины, безрассудно смелой, очень сильной, не боявшейся идти против любых противников, будучи вооруженной лишь верой в собственную правоту. В роли матери она получилась какой-то обычной: в меру деспотичной, в меру не понимающей, в меру нудной. Ничего особо интересного. Но какой она была яркой личностью! Вот бы поговорить с ней, будучи чужой. Жаль, что это нам недоступно.

Про жизнь

Вдруг посреди этого смеха, нежности, красивых голых людей нахлынуло ощущение правильности происходящего. Это черт возьми то самое, что потом-потом, когда мы станем больными, сморщенными и никому не нужными, будет греть нам душу. Это именно оно.

То, что заставляет сердце стучать сильнее (Зуки и не только)

Руки, протянутые сомкнутыми запястьями вперед — под веревку.
Звук прерывистого дыхания, когда медленно ведешь ногтем по коже, слегка надавливая.
Голова, опущенная так, что из-под волос становится видна шея.
Бряцание пряжки снимаемого ремня.
Негромкий, приглушенный стон, изданный абсолютно без движения тела.
Пальцы, вцепляющиеся в простыню, чтобы не дать руке дернуться.
Тихое "Да. Еще" — в ответ на вопрос, было ли сейчас больно.
Волосы, медленно сжимаемые в руке, голова, откинутая назад с закрытыми глазами.
Пауза, когда плечи подрагивают в ожидании.
Шептать возле самого уха и чувствовать, как по телу расходятся круги мелкой дрожи.

Идея использовать хвост кота, как кисточку, чтобы щекотать чужое обнаженное тело, теперь не дает мне покоя. Нет, мы еще не пробовали.

Текучка конца 2018

Удивительно много хуйни в мире. Очень сложно сделать шаг, не вляпавшись. Очень сложно вообще двигаться; все время хочется проверять и перепроверять — я это делаю сейчас, потому что сама так хочу, или это одна из тех шаблонных хуевин, которые случайно сохранились? Миллионы лемингов могут ошибаться. Религии, страхи, желания могут возникать из ниоткуда. Надо очень много времени проводить с собой, чтобы понять это и отследить.

В потоке сложно заметить, что ты устал. Не просто "устал", а в край заебался, настолько, что не радуют уже даже те мелочи, которые являются победами. Наверное, тело право, когда включает мне месячные в самый неподходящий момент — он, этот момент, самый подходящий, еще немного того же темпа, и я сдохну, а тут законное право спать двое суток, и если я не согласна, включим боль на максимум, сама ляжет.

Очень не хватает напарника на большинство имеющихся у меня дел. Жаль, что они пока все еще мало связаны с деньгами и поэтому на них сложно заманивать кого-то высокоуровневого. Иногда кажется, что я все-таки проебу что-то важное, что-то самое-необходимое-сейчас и окончательно все завалю, потому что нельзя держать в голове столько своих и чужих дел и ничего не проебать. Но оно каким-то непостижимым образом выравнивается, доказывая, что нет у меня ничего по-настоящему важного, что бы мне ни казалось там в моем прельщении и самомнении.

Обещаю в новом году давать себе отдыхать. Хотя бы иногда, но чаще, чем пиздец настанет.