Порно

Смутное ощущение дикости текущего периода — и он закончится рано или поздно. Доступ к дешевым шлюхам, к порнухе, снятой с малолетками или просто доступными девками; открыто можно нагуглить унижение, пытки, что угодно. Личность, жизнь человека все еще продается и покупается очень, очень дешево, и следы этой торговли можно раздобыть бесплатно. Тот факт, что этот товар вообще имеет массовую ценность — атавизм. Я думаю, еще пара поколений, и к таким развлечениям будут прибегать только очень, очень, очень богатые мафы. Также, как мебель из цельного дерева и одежда, сшитая на заказ, сначала были достоянием многих (за неимением альтернатив), но быстро заменились суррогатами для плебса. Теперь останки былой роскоши по цене дсп из Икеи доступно только в некоторых районах Азии. Как и готовые на все девочки. Черт. Я — все еще дитя этого века, со свойственной ему жестокостью, дикостью, мерзкими привычками. Это мой предел преображения, я не смогу выкорчевать эти стигматы сексуальности, основанной на доминировании. Только сублимировать — или забить и «голова в облаках».

Я бы хотела, пожалуй. Мне плевать.

Тренд зимы 2021

Этой зимой я копаю снег.

Жутко медитативное занятие. Вот чего мне не хватало, чтобы полюбить зиму — чтобы мне за нее платили! Теперь я получаю около 10-15К за ночь. Доехать, разобрать крепления, снять лестницу, поставить к будке, подождать, пока бригадир сделает фото (или снять их самой, отобрав телефон), подняться вместе с лопатами по шаткой алюминиевой лестнице — и копать. Снег бывает легкий, сантиметровый; бывает подтаявший, слежавшийся. Теплая погода — проклятье, снег липнет к лопате, заставляет взмокать в термобелье. Плечи ноют и просят отдыха. А бывает «ангельская пыль» — только что выпавший пухляк в -15, который можно сдуть одним дуновением. Никогда не угадаешь, в этом и радость. И прекрасные альпы рядом, красивые, мощные, веселые. Как же я всех люблю, черт. Это дьявольщина какая-то. Я думала, что не могу любить сильнее.

Фигня. Могу.

Зима и старость

Доминирующее желание этой осени – спать. Кажется, на спячку уходит абсолютно все свободное время. Появилось ощущение хрупкости окружающего меня мира; того самого, по кирпичику выстроенного мной и когда-то незыблемого. Теперь я не уверена, что он не развалится сам под действием центробежной силы – Эстярик живёт своей жизнью, больше во мне не нуждается. Соня всегда была на отшибе. Хам возможно скоро пойдёт строить новую семью. Зуки выпал из стаи.

Но главное, я сама не уверена, что не хочу все это разрушить – поэтому перспектива Питера пугает и манит меня, как край крыши, с которой хочется спрыгнуть. Я замечаю, как мы раздражаемся, как накладываются старые обиды и всплывают с новой силой после каждого случайного слово. Ощущаю свою злость. Возможно, люди просто действительно не созданы, для того, чтобы жить рядом долго? Семья, обязательства, клеймо в паспорте клеймо в паспорте – единственное, что хоть как-то способно сдерживать нас вместе?

А может, я просто устала.

Чем старше я становлюсь, чем лучше вижу людей – и тем сложнее мне общаться с ними. Я слишком хорошо вижу, куда разовьются эти характеры. Теперь я понимаю, как воспитываются старики. Многие из них уже живут рядом.

Безразличный ко всему, недвижимый Хам, спрятавшийся от мира в игрушку; впадающий в детские истерики и беспомощность Костик; злой, черствый, захлопнувшийся в себе, едкий Тайлер. Я люблю их, пожалуй, почти одинаково – максимально возможно для меня. Но ни с одним из них я не хочу связывать себя «по-настоящему». У меня есть ощущение, что они утянут меня, подчинят ритму своей жизни; заставят играть роль, которая мне не близка. Рядом с Хамом мне комфортнее всего, потому что он меньше всего на меня влияет и лучше всех принимает меня целиком. Но нас так фатально растащило в тактилке, сексе и смысле жизни, не представляю, как соскрести это обратно.

При этом я понимаю, что если каждый из них образует отдельную семью, найдет того, кто захочет этой привязанности и взаимного подчинения — мне будет грустно и одиноко. Я все еще не тяну сама той свободы, которой добиваюсь и которую считаю верной. Меня слишком плющат старые шаблоны.

Наверное, старость будет действительно спокойным периодом – за неё я не беспокоюсь, когда мы станем калеками, никому не нужными обрубками себя, мы в любом случае сполземся, чтобы греться. Точнее, я соскребу всех и придумаю новые правила игры. Поэтому мне нужно сохранить силы, здоровье, твёрдый рассудок. Как можно дольше.

У меня нет человека, с которым я могла бы это обсуждать – так сложилось, что партнёров мне обсуждать не с кем. Но я могу делать, как делала всегда – говорить через текст, через книги. Превращать личный пройдённый путь во что-то полезное.