Классное время - старость

Из vk.com/ginger.diary: "Я вполне допускаю мысль, что моя жизнь будет достаточно одинокой и не очень счастливой, если измерять счастье в количестве комфорта и нужных для жизни вещей. Ой, да ну и фиг с ним, спать на полу в съемной хате с обшарпанным ремонтом на краю мира — хоть до старости; а там все равно или прекрасная кокаиновая вечеринка с летальным исходом, или бомжевать по южным странам, впаривая туристам сувенирные рапанги в обмен на необходимые для старых костей травку и портвейн. Дети, внуки, полная чаша и рог изобилия — это приятные, но, в общем-то, совершенно избыточные понятия в моей жизненной концепции. В приоритете — перепробовать все, что можно, и переиспытать максимум разных эмоций; передружиться с половиной интересного мне мира, написать для последователей много-много-много книг, выдавив туда все идеи, которые я смогу породить на базе своих приключений; создать собственную секту и, по возможности, улучшить жизнь тех, кого я люблю"

Мысленно просмаковала старость в тепле, в которой единственная реальная проблема — раздобыть немного бухла и еды на вечер. Гулять по самым красивым местам, собирать ракушки и коряжки, делать из них странные сувениры, продавать за деньги или обменивать на еду... Да, порой голодать. А порой устраивать себе незапланированный пир, разговорившись с щедрым путешественником. Ночевать где придется; менять города и страны. Старость — время без обязательств. Когда ты уже никому ничего не должен. Даже себе.

Какое классное время!

Про маму

Я собственно никогда особо не скучала по матери, именно как по какой-то роли в моей жизни. Сейчас понимаю, что мне не хватает Натальи Владимировны — яркого журналиста, умной женщины, безрассудно смелой, очень сильной, не боявшейся идти против любых противников, будучи вооруженной лишь верой в собственную правоту. В роли матери она получилась какой-то обычной: в меру деспотичной, в меру не понимающей, в меру нудной. Ничего особо интересного. Но какой она была яркой личностью! Вот бы поговорить с ней, будучи чужой. Жаль, что это нам недоступно.

Про жизнь

Вдруг посреди этого смеха, нежности, красивых голых людей нахлынуло ощущение правильности происходящего. Это черт возьми то самое, что потом-потом, когда мы станем больными, сморщенными и никому не нужными, будет греть нам душу. Это именно оно.

То, что заставляет сердце стучать сильнее (Зуки и не только)

Руки, протянутые сомкнутыми запястьями вперед — под веревку.
Звук прерывистого дыхания, когда медленно ведешь ногтем по коже, слегка надавливая.
Голова, опущенная так, что из-под волос становится видна шея.
Бряцание пряжки снимаемого ремня.
Негромкий, приглушенный стон, изданный абсолютно без движения тела.
Пальцы, вцепляющиеся в простыню, чтобы не дать руке дернуться.
Тихое "Да. Еще" — в ответ на вопрос, было ли сейчас больно.
Волосы, медленно сжимаемые в руке, голова, откинутая назад с закрытыми глазами.
Пауза, когда плечи подрагивают в ожидании.
Шептать возле самого уха и чувствовать, как по телу расходятся круги мелкой дрожи.

Идея использовать хвост кота, как кисточку, чтобы щекотать чужое обнаженное тело, теперь не дает мне покоя. Нет, мы еще не пробовали.

Текучка конца 2018

Удивительно много хуйни в мире. Очень сложно сделать шаг, не вляпавшись. Очень сложно вообще двигаться; все время хочется проверять и перепроверять — я это делаю сейчас, потому что сама так хочу, или это одна из тех шаблонных хуевин, которые случайно сохранились? Миллионы лемингов могут ошибаться. Религии, страхи, желания могут возникать из ниоткуда. Надо очень много времени проводить с собой, чтобы понять это и отследить.

В потоке сложно заметить, что ты устал. Не просто "устал", а в край заебался, настолько, что не радуют уже даже те мелочи, которые являются победами. Наверное, тело право, когда включает мне месячные в самый неподходящий момент — он, этот момент, самый подходящий, еще немного того же темпа, и я сдохну, а тут законное право спать двое суток, и если я не согласна, включим боль на максимум, сама ляжет.

Очень не хватает напарника на большинство имеющихся у меня дел. Жаль, что они пока все еще мало связаны с деньгами и поэтому на них сложно заманивать кого-то высокоуровневого. Иногда кажется, что я все-таки проебу что-то важное, что-то самое-необходимое-сейчас и окончательно все завалю, потому что нельзя держать в голове столько своих и чужих дел и ничего не проебать. Но оно каким-то непостижимым образом выравнивается, доказывая, что нет у меня ничего по-настоящему важного, что бы мне ни казалось там в моем прельщении и самомнении.

Обещаю в новом году давать себе отдыхать. Хотя бы иногда, но чаще, чем пиздец настанет.