Я рассчитывала на него, как на того, кто может мне помочь с моими собственными проблемами. Складывалось прямо идеально — я могу помочь ему, он мне. Супер. А хуй. Теперь я опять получила по морде и на сознательном уровне пожала плечами и пошла дальше, а на бессознательном, который и хотела поправить немного — снова имею доказательство, что ни хуя мои эмоции никому на хер не впились и надо с ними завязывать. То есть получилось не развитие, а регресс.
Снова падение в то самое состояние, когда я не имею права испытывать собственные эмоции и вообще нужна, только чтобы помогать другим. Мне в целом эта роль правда нравится, но я хочу, чтобы она была из позиции "я помогаю, потому что сама полностью счастлива и решила все свои проблемы", а не "я помогаю, потому что это мой единственный способ хоть что-то чувствовать".
Соня: Мне не очень понятна концепция про эмоции, которые должны быть нужны окружающим, эмоции всё-таки штука от которой наибольший профит получаешь ты, и это же нормально абсолютно. И право на них в моём мире ощущается очень базовым, независимо от позиции, которую ты выбираешь.
Рыж: Подозреваю, что так проявляется моя мания величия. Люди воспринимают свои желания как что-то единственно существующее: мне надо, иначе я буду несчастен. А у меня всегда есть отступной путь: мне надо, но если тебе это неудобно, я переживу. Собственно, кажется, я просто ищу тех, кто сам скажет: нет, мне тоже надо, чтобы ты это получила. Смешной выверт психики, ага. Основной его спонсор Костик, но и до него было. Я имею второй источник удовольствия, более мощный, чем прямой: реализовывать чужие желания для меня более естественно и кармически полезно, чем свои. И я пытаюсь с этого слезть, но всегда получается, что хотеть чего-то для себя неудобнее и опаснее. Если бы я хотела Ярика целиком себе, сейчас я бы не получила ничего. Потому что я ему не нужна, ему нужна Эста. А я, пользуясь вторым способом, получаю удовольствие от того, что я создала эту пару — я в ней не участвую, но имею свой интерес, свое наслаждение от управления чужой судьбой. Я пытаюсь бороться и вывести удовольствие для себя хотя бы на соразмерный уровень, но не получается.
Соня: Слушай, а хотеть для себя чего-то неудобнее потому что страх разочарования выше?
Рыж: На самом деле да. Если копать совсем в честность, но там все еще нищая самооценка — внешности, образования и тд
Соня: Низкая самооценка даёт ощущения низких шансов на воплощение своих желаний или ощущение недостаточной их ценности в принципе?
Рыж: У меня в ценностях вполне конкретная штука — близость. Она реализуется влюбленностью часто. Я понимаю, что в меня не влюбляются те, кого я хочу — внешность, характер, много деталей, общее представление об отношениях и тд. у них какое-то другое. Поэтому я сразу говорю: окей, идем другим путем. Другой способ близости — тот, который выбираю обычно я. Безопасный. Ну, и он работает, даже на Костике это очевидно. Со взрослыми работает доказать, что я полезна и близость со мной — удобная и дает много плюсов. Минус в том, что все мелкие влюбленности всегда эту близость перебивают. И мне от этого арррррр. Костику три года понадобилось, чтобы понять, что его девушки меняются, а я остаюсь. Просто иногда я расслабляюсь, когда человек выглядит расположенным ко мне — и начинаю рассказывать про свои интересы. И получаю пиздюли, потому что «я не собираюсь извиняться» (с) и сваливаю на свою роль назад.
Соня: У меня очень двоякое чувство от твоих рассказов складывается, не очень понятно, чего ты на самом деле хочешь, потому что вроде бы ты хочешь близости со стороны другого человека, и в то же время вроде как и не хочешь, потому что ну что с ним потом делать и вроде как нафиг не сдалось, поставлю тут шипастую стену на всякий случай.
Рыж: Я точно хочу безопасный уровень близости — априорный, без влюбленностей. И я хочу иногда всяких эмоций, но вот это сложнее намного. Первый уровень я хочу со всеми, кем восхищаюсь. Второй — со всеми сексуально привлекательными, кто не будет слишком прилипать. Этого второго я боюсь, не хочу всерьез вкладываться в это. Потому что не верю, что сработает. И потому что боюсь, что сработает — влюбится всерьез, и что с ним делать потом?!
Соня: Что входит во "всякие эмоции", если влюблённость со второй стороны априорно исключена?
Рыж: У меня, например — влюбленность меня. Но со второй стороны она не жестко исключена. Она просто настолько маловероятна, что можно не принимать во внимание.
Соня: У меня не проходит ощущение, что вопрос больше не в малой вероятности, а в заведомой защитной реакции потому что мало ли, вдруг втянется и будет хотеть быть рядом больше, чем тебе нужно. Какой реакции тебе хочется в ответ на твою собственную влюблённость?
Рыж: А хуй его знает, товарищ майор. Не было ж никогда. Вообще типа близость, помноженная на возможность влюбленности.
Соня: Вот это сейчас не очень понятно было.
Рыж: Ну это просто никому толком непонятно. Есть близость логическая: я вижу, что Костик похож на меня. Что мы с ним думаем одинаково и многое похоже делаем. Есть влюбленность: она делает человека близким сразу, насмерть, минуя логические уровни. И вот мне нравится любой уровень погружения. Чем глубже, тем лучше. Я готова раскачивать у себя физические штуки, если это позволит ближе сойтись. Не чтоб семья и тд. А чтоб больше близости. Она самодостаточная для меня. Но эта концепция в мире, ебнутом на отношениях, не работает ни с кем. Люди просто не думают о том, как еще можно выстроить наше общение.
Соня: Идея про самодостаточность близости во мне очень отзывается. В такой формулировке оно для меня про дружбу в основании.
Рыж: Оно все дружба в основании. Но без секса приоритет не выдается. Я пробовала. Это уступка химии тела.
Соня: А хочется, чтобы близость с тобой была приоритетна над близостью с другими?
Рыж: В идеале-то конечно. Но это невозможно, я знаю.
Соня: А в обратную сторону работать будет? В смысле ты при этом хочешь тоже сделать кого-то ещё в своей жизни наиболее приоритетным?
Рыж: Если говорить об относительном приоритете, то дела у моих любовников неутешительны: их много. И будет еще больше. Ты третий, пятый. Седьмой. Но в абсолютном приоритете я зуб даю, что могу обеспечить близость и открытость пяти-десяти человек такую, что им наедине не снилась. И еще расшарить ее другим. И это тоже вопрос: оценить близость нельзя. В общем: мне надо работать со своими страхами. Никто не влюбится в меня замертво, хватит уже этого опасаться.
