Внезапность

Нужно смотреть во все глаза. Не проглатывать целиком и не откладывать. Никакого "потом"; никакого "другого раза". Всё слишком быстро меняется; слишком стремительно происходит линейное развитие, которое невозможно повернуть назад.

С Греем уже не хочется безумного, сводящего с ума, грязного тематического секса без единой мысли в голове. Хочется крепко обнять его, вдохнуть легкий, идеальный запах духов, поцеловать в уголок чуть изогнутых в полуулыбке губ и долго рассказывать про сопки, ледяную прозрачную воду и стаи, взлетающие от брошенного вниз камня. А потом слушать про кофейни с ценами в евро, глупую маленькую девочку, секс на веранде, парижские дожди. Он тоже чувствует это. Дважды сказал то, чего не говорил до сих пор никогда. Сейчас мне это не так важно; сейчас я просто отметила эти слова и улыбнулась ему. Мне тепло от того, что он произнес "хорошо, что ты приехала". Я очень рада буду его увидеть еще раз до отъезда. Но нужен мне не он.

Амели

Стоило найти лишь намек на человека, у которого диаметр шила совпадает с моим, как я тут же сбежала как можно дальше, чтобы издалека заняться любимым делом.

Я виртуозно умею придумывать себе ощущения и эмоции про недоступное. Наверное, это какой-то дефект, увечье, фобия — что с теми, кто далеко, мне проще, чем с близкими. Конечно, это же мой иллюзорный мир. В нем все будет только так, как я хочу. И расставаться с мечтами совершенно не тянет. Ненавижу, когда мне говорят "нет" — так может и не нужно ничего спрашивать? Точно не услышишь нелюбимый ответ.

Я скучаю по нему. Наверное, впервые за Новое Время, за постзимовье, я действительно скучаю по кому-то.

Ночь темна и полна ужасов. Порт Байкал

Снился Валька.

В рубке было не слишком холодно — от ветра с Байкала мы закрыли дверь, с трапа на нижнюю палубу почти не дуло, а пол оказался очень кстати устлан мягким дсп. Ржавый металл обшивки конечно моментально остыл как только солнце закатилось за гору, и громадная полная луна, заливающая все холодным театральным светом, разумеется нисколько не грела. Я прижалась к Димке (опять утром будет ворчать, что я затолкала его в самый край пенки), свернулась в калачик, стиснула зеленого котика и уснула довольно крепко. Корабль слегка покачивался — интересно, нас успеет прибить обратно до утра? Когда я прыгала последний раз с берега, расстояние было чуть больше метра, потом оно увеличилось до двух — с рюкзаками уже не перелетишь. Наверное, прибьет. Унести дальше точно не может — наше корыто пришватовано мощными тросами. Слышно, как через три палубы хлюпает вода в трюме. Забавное место ночевки.

Снился Валька. До невозможности живой, свой, валькин. Его голос, его руки, его пластика и смех. Оказывается, я так дико много деталей храню в памяти. Все сны с ним похожи — это просто кусок жизни, которой нет. Мы сидим в гостях, кто-то играет в настолки, Валька шутит, улыбается и глядит мне в глаза. Мы разговариваем, что-то делаем вместе, куда-то ходим. Мы просто друзья; просто он не делает вид, будто меня нет, и поэтому так тяжело просыпаться от подобной фантастики в реальность.

Он прав. Мы не смогли бы остановиться на этой фазе, быть просто друзьями — уже нет. Мы слишком друг друга накрутили тем летом, и никаким мозгом это не исправить уже, как ни старайся. Он прав — в рамках своего мира. А я считаю себя правой в рамках своего. "Параллельные миры" — у каждого своя точка притяжения. При долгом взаимодействии материя из противоположных миров загорается...

Я проснулась от яркого солнца прямо мне в глаза. Еще одна ночь пережита.