Способность к любви - феноменальная

Но как ни изнывало сердце Гвидиона от любви, пока он отвечал на вопросы Рианнон, лихорадочно размышляя, где и когда он сможет еще раз увидеть ее и чем он готов ради этого жертвовать, — оказалось, что и это входило в тест. Это объяснил ему, извинившись, дожидавшийся за дверью Мак Кархи, пока они спускались по лестнице. "Способность к любви, — сказал он, вчитываясь в кусок пергамента, врученный ему Рианнон, — феноменальная", — тут он добавил, чтобы Гвидион не расстраивался: "У меня не меньше", — пробежал глазами остальное, пробормотал что-то и сказал: "Короче: везде, где попросят разбиться на группы по складу ума, ты в группе V". Гвидион молчал.
— А девочки? — спросил он наконец.
— А девочки — увы, — с тяжким вздохом отвечал Мак Кархи, который сразу понял, о чем спрашивает Гвидион. И Гвидион понял по этому вздоху, что проверку девочек на склад ума поручают обычно самому Мак Кархи, и, следовательно, их способность к любви проверяется на его собственной ничтожной персоне.

Вот эта фраза, способность к любви — феноменальная, сформулированная десятком разных способов, всплывает у меня в голове каждый раз, когда я вижу кого-то из моих людей. Обычно это довольно болезненное ощущение — способность скучать по блику солнца на волосах, по форме ногтя или одному краешку одной определенной улыбки. Возможность любить запахи — вплоть до запаха мочи или пота. Чудовищный фетишизм, когда из легких одним ударом выбивается весь воздух, если я касаюсь брошенной грязной майки, его ручки, его рюкзака. Не кого-то ОДНОГО ЕГО, а того, кто прямо сейчас в фокусе. Это-то и больно.

Когда ты любишь так одного человека, ты можешь утолить эту жажду. Можешь решить для себя — "я остаюсь с ним", и дальше любоваться на этот блик и нюхать эти джинсы хоть до конца жизни. Или же решить, что вам вместе быть не суждено, и уйти. Забыться в работе, перестать общаться с ним, завалить эти воспоминания миллионом других событий.

Я пытаюсь удержаться между. Я пробую, раз за разом, любить без обладания. Без гарантий. Без возможности — да и желания — "навечно" сплести жизни. Это абсолютно не в природе человека. Я с каждым шагом чувствую, что иду против мира и большей половины себя, заставляя свое тело и мозг так поступать — влюбляться снова и снова, принуждая себя к честности, заставляя себя делать то, что я считаю необходимым. Любить, быть честной, желать добра. Такие простые, ужасно простые вещи — невозможные вещи. Лишь крошечная часть меня понимает, как это важно, как это необходимо, как это ценно — то, что я могу это всё, могу находить разных людей и помогать им строить счастливую жизнь — не со мной. Знать, что половина найденных не останется рядом, даже в роли друга — и разрешать себе снова и снова вчитываться в человека по уши, без тормозов, без предохранителей. Я здорово переоцениваю свои возможности, я знаю. Но теперь у меня есть Хам, и все стало проще — он моя птица Феникс, споет, и любые травмы пройдут. Так стоит ли жалеть себя.

Мне бы понять, зачем это всё. Наверное, это просто попытка функционировать, максимально соответствуя своим возможностям. Меня создали такой — значит, надо взять максимум. Если ты рожден спортсменом — твоя цель быть олимпийским чемпионом, иначе и начинать и не стоило.

Хочется верить, что это не иллюзия. Что помимо собственных развлечений, возможности ощутить себя живой, я действительно даю им что-то.