Ярик

Ярик не делает ничего особенного. Мы валяемся, смотрим киношку, делаем друг другу массажи, рассказываем смешные, глупые, страшные истории. Даем почитать друг другу дневники и письма. Говорим о важном и о пустяках... Но на самом деле мы учим друг друга. Причем он дает мне больше, чем могу дать ему я.

Ярик показывает мне — своим примером, самим своим существованием — как должна выглядеть настоящая любовь. Как нужно относиться к девушке, да, но это не главное. Главное "Бог есть свет, и нет в нем никакой тьмы" (с). Он показывает мне то, что я уже давно считала не существующим. Мир без пошлости, без страха, без унижения. Без выманивания друг у друга каких-то обязательств в обмен на свои серенькие, безвкусные удовольствия. Я переключаюсь после него на своих друзей-любовников, и боже мой, какими мелкими и низкими они кажутся мне! Когда я рядом с ним, усиливается ощущение, что от этого человека не может исходить никакая беда. Никогда не будет с ним связана боль, жажда обладания, доводящая до исступления. Никогда воспоминания о нем не станут лажей. Я сейчас сижу и улыбаюсь. И до сих пор не верю, что так бывает. Что можно просто любить, действительно просто любить, и испытывать наслаждение только от этого чувства, без всего остального. Без стррраданий, без срывающегося голоса в ночной трубке, без всего этого ОБВМа, за которым мы все столько гонялись. Я чувствую, что становлюсь легче, смешливее, резче реагирую на то, что ненавижу — я стала позволять себе бросить трубку или выгнать того, кто перестал доставлять мне удовольствие в общении... Забавно, общаясь с рациональным человеком, по сути — моим двойником, я стала намного более эмоциональной. Я перестала бояться своих эмоций.

Мне все еще снится Костик — таким, каким он был на самом деле, насмешливым, ускользающим, бьющим меня наотмашь, злым экспериментатором, жестоким ребенком... Но это уже просто сны, я знаю.

Лика рассказывает мне про смешного ирландца Идди, я ей — о снах. "Просто только сейчас, как после падения кровавого режима, я медленно прозреваю. Когда живешь внутри этого, тебе перестают казаться странными расстрелы ни за что, пропадающие люди, несвобода, отсутствие прав, постоянный страх за завтра. Организм просто завышает планку болевого порога и говорит: а теперь мне больно будет, только если отсюда и выше. А потом ты вдруг оглядываешься, и понимаешь, в каком ужасе жил. И после этого начинаются ночные кошмары, что ты вернулся в тот ужас, в то состояние бесправия, отчаяния..."

И написать книгу. Обязательно!