Процесс односторонней влюбленности — это остро. Каждое сказанное и несказанное слово, каждая вспышка памяти — это или очень сильная радость, или такая же сильная боль. Непрекращающаяся, в одно и то же место, неделями. Это выматывает, будто ноющий не заживающий ожог. Раздражает, как навязчивая реклама, в самый неподходящий момент: посреди важного другого разговора вдруг раз, мимо мелькает толстовка, похожая на твою, и мои мысли отвлекаются, разбиваются вдребезги, отказываются подчиняться. Крутятся бессмысленно часами вокруг одних и тех же слов, ситуаций, жестов. Я устаю ловить себя на этих мыслях. Устаю напоминать себе о важности других вещей, людей, событий; устаю контролировать свое сознание, постоянно сползающее в один и тот же круговорот. Наши встречи полугодичной давности мозг воспринимает как что-то более важное, более нужное, более значимое, чем, например, выход моей книжки.
То, что сейчас происходит у меня — я длю невзаимную любовь, тяну ее и обсасываю, причиняя себе то сильную боль, то жуткую радость.
Я любила много раз, и практически всегда невзаимно. Да, наверное, это одно из моих условий сильной страсти — Вест или Хам не вызывают у меня такой дрожи, может быть, именно потому, что они доступны. Их можно. Я насытилась ими, чувствую стабильность своего места в их жизни. Я люблю их спокойно и спокойно переношу любые их слова или действия. Фраза "я занят, перезвоню" воспринимается как "я занят, перезвоню", а не как "ты мне надоела", что регулярно происходит с тобой. Если Вест рассказывает мне про новую охуительную девочку у себя в постели, я искренне могу порадоваться за него и посмеяться с ним вместе. Я не чувствую боли, страха, желания убить девочку, жажды изнасиловать Веста и наставить ему следов на каждом сантиметре кожи, чтобы доказать себе, что он мой. С тобой я постоянно ловлю себя на том, что мне стоит огромных усилий быть справедливой. Быть доброй. Быть даже не щедрой — просто не жадной. Я постоянно вынуждена бороться со своими абсолютно ложными ожиданиями, надеждами; когда они не оправдываются, я чувствую боль и обиду, неутолимую жажду мести, сильное желание причинить тебе ответную боль — и не играет роли то, что я понимаю, насколько это все игра одного актера, к которой ты вообще не причастен. В такие моменты мне наплевать на все мои собственные концепции.
Это состояние мне совсем не нравится. Но я не знаю, что с ним сделать.
До сих пор я выходила из такой сильной страсти только жестоким методом долгого разрыва. Валька, Костик — с ними сейчас все в порядке в моей жизни, но это стоило нам несколько лет молчания и куска омертвелых отношений. Я могу быть с ними полностью откровенна, обнажена, могу спать с ними — но какая-то часть, отвечающая за связь с ними, сломана и заросла неправильно, как срастается порванная связка в теле. Целостность восстановлена, внешне все выглядит ок, но гибкость вернуть нельзя и полностью функционал тоже. Поэтому я бы не хотела решать мою проблему с тобой так. Во-первых, ты не заслуживаешь такого обращения, а во-вторых, я не уверена, что после этого смогу вернуть в нашу связь вот эту легкость и доверие. А без них все лишено смысла.
Реализации варианта "наесться и подобреть" я тоже не вижу. Месяц с тобой, это было прекрасно, ужасно, чудесно, волшебно, невыносимо. На выходе тело включило мне обезбол, судя по всему, а через месяц накрыло обратно. Временные решения не срабатывают; хеппи энда наша концепция не предполагает вовсе. Даже если ты вернешься и я буду жить рядом, я продолжу так же страдать, потому что у тебя все закончилось еще весной, а у меня медленно раскалялось все это время и, кажется, достигло апогея. Я тормоз, увы, приходится это признать.
Было бы здорово влюбиться заново, но ты сам знаешь — пока тебя не отпускает предыдущая боль, новую добиться невозможно. Просто не цепляет. Это, кстати, ответ на твой вопрос про Розовую Челочку. Он хороший, милый, умный, нежный. У него масса вкусных комплексов и тонкое, но развитое тело, аккуратный и очень красивый член, изящные пальцы, интересный взгляд на мир. Он безумно красив телом по моим критериям. Но что толку? У меня в голове все место занимает морская свинка с округлыми пальцами, у которого объективно тело более рыхлое и намного меньше попадает под мои критерии красоты. Да мозгу похуй на критерии, он от объективности дальше, чем открывающий Америку Колумб от Индии. У него есть два сильных минуса: он не любит БДСМ и он не ты. Упс.
Моя привычка разбирать каждую сцену на бутафорию "а как это сделано" не может не влиять на ход событий. Знаешь, на самом деле все любят, чтобы им врали и ими манипулировали — чуть-чуть, чтобы вкусно было. Это как соль к еде. А когда пытаешься быть честным, тебе говорят, что ты робот и не имеешь эмоций. И что влюбиться в такого человека невозможно. Может, и правда невозможно?..
Я впервые пытаюсь решить эту задачу с открытым забралом, объяснясь с тем, от кого пытаюсь защититься. Наверное, это тоже читерство; в смысле, мне это еще аукнется. Но я не хочу потерять связь с тобой, она для меня ценнее чем все остальное, что я от тебя получаю.
Пока то, что я вижу по симптомам — лайтовый вариант полной изоляции тоже работает. Когда я "обижаюсь" на тебя, на самом деле срабатывает механизм саморегуляции. Ты прав, когда говоришь, что я использую этот механизм, но ты упрощаешь его действие. Удовольствие на уровне БДСМ — да, конечно. Но оно бы не работало, когда нет возможности тебя наказать, да и ты слишком хорошо защищен от манипуляций и не ведешься на такие вещи. Все немного сложнее: я таким образом отключаюсь от тебя, чтобы иметь возможность дышать.
Я обижаюсь на тебя каждый раз, когда ощущаю недостаточную прочность своего места в твоей жизни; когда сталкиваюсь с конкуренцией, с твоими влюбленностями, с твоим прошлым, в котором меня не может быть, или твоим будущем, в котором меня снова нет. Когда чувствую, что баланс перекосился, что меня опять слишком много — уже, а я еще не успела насытиться тобой. И уже должна захлопнуть свои ожидания и уйти. Это ощущение огромной несправедливости, детской такой обиды на то, что отбирают нечто, жизненно необходимое мне — а ты помнишь, как ощущается любимый человек в ситуации разрыва, насколько важно тебе его присутствие, прикосновение, теплое слово; как многое ты готов отдать за то, чтобы получить хотя бы подачку, хотя бы с усмешкой брошенную кость. Голод, самый натуральный. Во время страданий по Костику я съезжала крышей настолько, что добивалась его внимания абсолютно любыми способами. Наверное, я никогда не была так готова к убийству, как тогда. Если бы надо было кого-нибудь задушить своими руками ради пары минут с Костиком — я бы сделала это, не задумываясь. Любая плата кажется соразмеримой. Наркотик.
Ты — мой наркотик сейчас. Ты хоть понимаешь, насколько любая доза тебя выглядит необходимой? Будто глоток воздуха, без которого ты умрешь — но ты не умираешь, и снова не умираешь, и продолжаешь жить без воздуха, хотя это кажется невозможным; просто выживать и надеяться, что удастся выменять, выкупить, выпросить, взять силой — любым способом достать следующую дозу, и в это время еще смеяться и шутить, и весело отвечать, и легко прощаться, и поддерживать какой-то разговор; а в голове только свист и жажда. И больше ничего.
Ненавижу любовь, ненавижу то, что она делает с нами. Ненавижу эту одержимость, эту безграничную глупость, эту жадность. Мы оправдываем ее, нам кажется это милым, это желание убивать, эта страсть, в угоду которой мы готовы на все — переступить через человеческие законы, через собственные убеждения, через все, что еще недавно было нам дорого. Ненавижу себя за то, что я тоже пользуюсь плодами этой страсти, люблю это наркотическое состояние и не могу слезть с него. Как отказаться от тебя, если ты приносишь мне такую боль и такую радость?.. Если весь остальной мир со всеми его сложными удовольствиями не имеет никакого значения, пока у меня нет дозы тебя? Если оповещение "у вас сообщение от Зуки" вызывает приступ адреналина, будто тебя вознесли на Олимп, назвали богом, а потом раздели догола, связали и сбросили вниз?.. Как с этим бороться? Как заставить тебя занять место одного из в моей жизни? Как убрать эту гипер-значимость, которая вынуждает меня снова и снова возвращаться мыслями к твоему имени, запаху, жестам? У меня в голове все место занято раздутыми до неправдоподобия видео с тобой. Комната, набитая VHS кассетами, где ты снова и снова повторяешь одни и те же слова, заставляющие меня сходить с ума — и ладно бы там были только бдсмные фетиши, там полно просто какой-то обычной жизни. Как ты говоришь "слушай, Алиса"; как кладешь пальцы себе на обнаженные ключицы; как улыбаешься; как закусываешь губу, пережидая боль; как неспешно сворачиваешь свое проклятое полотенце; как ты выглядишь сзади, когда шагаешь вперед; как ты слушаешь, смотришь, трогаешь, дышишь...
Ненавижу беспомощность этой ситуации, когда наркотиком является другая личность со своими планами и желаниями. Я насилую тебя своими эмоциями, а ты терпишь, из жалости или восхищения самим напором выдаешь мне какие-то крошки, и с любопытством смотришь, как жадно я облизываю твою руку. И мне даже не стыдно знать, что эта моя драгоценность — всего лишь подачка; ты понимаешь, как она важна для меня, и просто позволяешь испытать это ощущение. Знаешь это состояние, когда ты счастлив, что твое унижение, твоя боль, твоя слабость хотя бы какое-то удовольствие доставляет твоему наркотику? Хотя бы развлекает его? Променять всю свою жизнь на минутное одобрение, на улыбку, на милостивое прикосновение — кажется таким логичным... На что ты готов пойти, чтобы получить одобрение у своего кумира?..
Короткие паузы передышки, когда я "обижаюсь" на тебя и отдаляюсь, и какое-то время — несколько часов, дней — ощущаю себя свободной. К тому же, если ты в это время волнуешься и делаешь какие-то шаги, чтобы выяснить, что происходит, баланс ненадолго выравнивается, я ощущаю, что нужна тебе и перестаю уезжать крышей совсем уж далеко.
Это такое одинаковое все, у всех, боже, такое человеческое чувство. Мне сейчас пишет один псих из Питера, и у него те же эмоции, просто иначе выраженные. Тот самый, который мне безумные стихи посылал. Ну и чем я лучше его? Тем, что ты когда-то давал мне повод на тебя так запасть, а я ему никогда? Чушь.
Я пока не вижу выхода. Ни одного, знаешь, выхода не вижу. Я все еще не знаю, зачем я тебе это пишу, потому что ты тут вообще не при чем; это я виновата со своей страстью к эмоциям, я вырастила это чудовище внутри, а теперь не знаю, что с ним делать. Правда, не знаю. Я, кажется, не умею ничего делать "безопасно", если это означает "вполсилы".
Комментариев нет:
Отправить комментарий