Сначала я сходила с ума во время этих разговоров и готовилась к ним, как к пыточной камере. Я впадала в берсерк, брызгала слюной, исходила ядом — и училась контролировать себя, чтобы быть спокойной хотя бы внешне, выдерживать беседу в более-менее приличных тонах. С каждым новым разом это давалось все легче, а вчера, наконец-то, я почувствовала только очень большую усталость — и ничего больше. И на предложение встретиться в лофте обещала подумать.
Судя по тому, что мне снилось всю сегодняшнюю ночь, тушка это обещание восприняла буквально. Мы подумали. Ух, это было красиво. Свои выводы тушка сообщила мне в виде яркого, потрясающе живого фильма.
______
Снилось, что мы с Костиком дети, и живем на соседних этажах странного интерната (подозрительно похожего на Дом в Котором). Развлекаемся, конечно, недозволенными ночными прогулками, кражами артефактов, стычками между разными группировками и прочей детской жестокостью. Способов проверить себя масса, а для самых сильных есть Колодец — глубокая щель между плитами в одном из залов, в которой на метр ниже начинает странно дрожать воздух. Обычный человек, засунув туда руку, просто ничего не ощущает, хоть и видит глазами, что предметы лежат на дне — книжки, игрушки. Слабых часто дразнили, закидывая их любимые вещи в недосягаемый Колодец, мол, подкачаешься — достанешь. Редко кому удавалось нащупать хотя бы один предмет за раз. Костик как-то вытащил три подряд, глядя на меня и зло ухмыляясь. Той же ночью я обчистила Колодец до дна. Вынула абсолютно все. Рука была онемелой еще неделю, и никто в Доме не узнал, КТО сумел это сделать. Никто — кроме Костика. Он меня заметил.
После этого мы всю жизнь сталкивались, по мелочам — пересекающиеся проекты, похожие идеи, дерзкие планы, в которых есть несколько схожих линий и которые обязательно рано или поздно приводят к одним и тем же людям или решениям. Уведенные из-под носа специалисты, перекупленные свидетели, несколько громких преступлений, у которых должно было быть иное имя создателя... Двадцать лет мы играли — не столько на себя, сколько друг против друга.
На последней афере Костик хапнул больше, чем смог проглотить, и сильно перебежал мне дорогу. Чтобы "восстановить справедливость", я вошла в альянс с настоящей современной пираткой — красавицей, которая вставила себе вместо потерянного в бою глаза настоящий сапфир. Мы загнали Костика в угол на его острове, и имели несколько шикарных перестрелок, красивых, изящных. В ходе одной мы остались наедине. У обоих кончились патроны, поэтому мы вышли поговорить. "Как хорошо, что ты отрастил пузико и теперь не в моем вкусе. Если мы и эту драку закончим в постели, напарница меня не поймет". Костик в своей безупречно-язвительной манере сокрушается, что я дошла до такой унылой жизни, в которой меня начало волновать чье-то мнение, кроме собственного. Мы проводили друг друга долгими многообещающими взглядами, перебросились еще парой язвительных реплик и вернулись на позиции.
Потом была еще парочка очень красивых эпизодов — с летящими снастями, абордажами, ловкими людьми... и вот наконец мы в кают-компании, и Костик твердым почерком подписывает документы; Пиратка поигрывает оружием, я же смотрю на него, испытывая смешанные чувства. Мне не раз хотелось его убить — совершенно не в переносном смысле. Мы всегда играли всерьез, и я честно стреляла на поражение. Но ему каждый раз как-то удавалось уйти; я никогда не задумывалась, что будет, если я действительно его переиграю. И вот этот момент настал — что дальше?
На свист Пиратки зашла, опираясь на костыль, девушка из ее команды — во время прошлого боя Костик прострелил ей плечо, она упала в воду, а на запах крови пришли акулы. Пока мы сумели ее вытащить, от ее левой ноги остался только огрызок. При виде Костика глаза девушки загораются недобрым светом, она делает угрожающее движение в его сторону. Костик с грустью говорит что-то о хороших добротных коврах, которые стоили ему целое состояние, мол "я бы вывел свою жертву наверх и уже там пускал ей кровь, а не в лучшей каюте этой прекрасно собранной — между прочим, этими самыми руками — яхты", девушка кровожадно вцепляется в его локоть, они подходят к трапу и... ...и тут я не выдерживаю.
После пробуждения я, конечно, понимаю, что идея вывести его для расстрела наверх была отличной уловкой; он бы, разумеется, снова ускользнул, и мы еще не раз столкнулись бы в разных концах мира, под разными именами, узнавая почерк друг друга и предугадывая ходы. Но мысль о том, что его сейчас убьют, что-то сдвинула во мне, и я впервые за двадцать лет бросилась ему на шею. Мы редко касались друг друга. После тех жарких ночей в детском доме, когда мы прятались ото всех и устраивали восхитительные оргии, по понятным только нам двоим правилам, мы лишь несколько раз срывались в откровенное порно. Реальные драки нам всегда нравились больше постельных баталий, потому что партнера для секса найти намного проще, чем понимающего и умелого напарника для взаимных уловок и боев.
Поэтому в первую минуту объятий меня поразило, каким его тело оказалось на ощупь — плотным. Взрослым. Мне запомнилось оно изящным, жестким и будто бы звонким, как отлитая из металла статуэтка; это всегда был каркас выносливого робота, а не плоть человека. В свои сорок Костик стал мужчиной с крупными мускулами, тугой, словно воском покрытой матовой кожей — сказалась хорошая жизнь последних лет?
Между нами будто полыхнул взрыв — такими горячими на ощупь оказались наши тела. Никакого влечения, просто адское, невероятное желание держать и не отпускать, впаяться в него и стоять так вечно. "Хам, Хам, Хам, не уходи, пожалуйста!"
Костик отстраняет меня, ухмыляется чуть кривой улыбкой: "Ну вот, видишь, ты не за меня боишься. Жаль, конечно, что я не успею увидеть, кто занял мое место..." — еще не отпуская меня, Костик делает шаг на лестницу, к своему эшафоту, продолжая смотреть мне в глаза...
...и тут я, закономерно, просыпаюсь. Хватая ртом воздух и цепляясь за уже не существующее в моей реальности тело. Щемящее чувство потери было на этот раз каким-то другим; словно старый, уже привычный кошмар вдруг разрешился неожиданным поворотом. Никакого отчаяния, никакой черной тоски, вообще ничего негативного. Только сила, свобода и наконец-то найденное решение... Я сидела на подиуме, вдыхала запах моих книг, теплого уютного одеяла, вафельных крошек (смешная привычка ужинать в постели неистребима) — и улыбалась так широко, как давно не улыбалась своим мыслям.
Вот значит, КАК я воспринимаю тебя на самом деле. Мой лучший враг.
Возможно, я действительно готова, и предложение Ксю было своевременным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий