Разобрать вещи — полбеды. А вот бескрайние мамины архивы всегда внушали мне трепет. Правда, когда мы с братом оба поняли, что ничего не хотим увозить, процесс пошел на удивление споро: все чужие письма на сожжение, все красивые открытки и письма с марками — в папку для коллажа; фотографии на крошечную кучку "себе" и гигантскую "отослать родным". К счастью, мы оба достаточно беспринципны, чтобы при выкидывании заодно прочитывать чужие документы. Большинства этих людей уже нет, а нам же интересно, кто мы и откуда.
О родных мама говорила мало, я слышала только какие-то урывки историй. Бродили легенды о тете Жене, барыге с Кавказа, и отщепенце-брате, который спился где-то на Севере. После бесчисленных пролистанных писем и обрывков фраз с открыток, нарисовалась любопытная картинка.
Про семью бабушки в этих документах ничего особо интересного мы не нашли. Зато брат рассказал, что в почтальоном она стала, когда вышла на пенсию. А до этого была охренительным чертежником, и работала в крутом конструкторском бюро, чуть ли не ракетные двигатели проектировала. На втором фото она вместе со своим сыном Сашей, маминым братом.
Со своей сестрой, моей тетей, мама в детстве была почти близняшкой. Тетя Женя, наверное, единственный человек, характер которого полностью подтвердился благодаря изысканиям в чужих письмах. Ее было принято не любить, но никто особо не мог сказать, за что именно.
Вся тетя Женя в одном фото: цепкая хватка и ранимый взгляд. Что про нее можно сказать?
На обороте семейного застолья, рукой тети Жени: "Как хорошо, что заехал зять! Очень его люблю! Ведь он возит меня на рынок, и потом сажает с большущими сумками на поезд".
В письме к моей маме: "Собираюсь к вам в гости, дорогие мои! Не могли бы вы узнать для меня цены на бусы, я бы заодно их купила? Не официальные, конечно, а подешевле. Понимаю, что это может быть непросто, но не хотелось бы, чтобы поездка была безрезультатной".
В письме мамы папе, когда мама живет у тети Жени: "... извини, что пишу на этих клочках, это из гроссбуха листы, Женя мне не дает ничего, кроме — видимо, в целях экономии".
Брат мамы Саша был позер, художник, непокоренный поэт и тд. Писал отличные рассказы, пел матерные песни собственного сочинения, рисовал цветными ручками депрессивные сцены убийств, драк и попоек; иногда — женщин с голой грудью и пышным рыбьим хвостом. От большой любви и разбитого сердца после армии уехал в заполярье, не заезжая домой (чем страшно оскорбил бабушку), стал летчиком, писал подробные длинные письма изо льдов маме про рейсы, вахты и полеты. Называл ее "Тотошка", писал целые рассказы из жизни летчиков. Жизнь его сложилась, как он и писал в одном своем романе: "Алена, ах, Алена, разъедимся мы на разные края света и каждый заведет свою маленькую счастливую семью". Наверное, он мечтал, чтобы это осталось угрозой, но в итоге предсказал свою судьбу довольно точно. Он хотел поступить на дизайнера, но не смог раздобыть не то характеристику, не то карандашей, потребных для поступления; в итоге остался на всю жизнь там, где почти нет солнца, пропал без вести, по некоторым версиям — спился.
Брат отца (на фото справа) Виталий, ныне также покойный как и все, о ком ведется тут повествование (кроме ушлой тети Жени, которая, наверное, и со смерти сможет сторговать скидку). Толком про него ничего не прояснилось, но сын у него огонь. Жаль, что это 1973 год, судя по подписи на обороте, но, возможно, у него есть дети?
Папа был добрым, успел поработать на правительство, много путешествовал, как и любой советский военный. Очень расстроился, когда погиб Союз, и к этому моменту уже не очень интересовался реальностью, уходя все глубже в три любимые вещи: пасьянс, коктейли и сон.
Иметь Волгу в те времена было примерно как завести мерседес сегодня — к ней прилагалась возможность ездить как угодно. Когда у Сережки было обострение грыжи в спине и он перепугал родителей криком, папа, который повез его в больницу, сшиб трамвай. Просто сбил его с рельсов.
Резюмируя: я получилась похожа на всю свою семью. Расчетливый еврей, как тетя Женя; журналист и писатель, как мама; гедонист, как папа; дебошир и вечный романтик, как мамин брат. Хорошо. Надо точно рожать. Нельзя такой коктейль оставить без продолжения.
Комментариев нет:
Отправить комментарий