Болевые точки

Психолог обычно работает мягко. Она — красиво увядающая женщина с плавными движениями и тихим, вкрадчивым голосом. Но нередко она дожимает какие-то болевые точки, пока не увидит результат. Кажется, она тщеславна — или же я сама приучила ее к бОльшему, как и всех моих друзей; к тому, что я буду неудовлетворена, если сессия пройдет, не встретив сопротивления, не найдя ни одного узла, переполненного отчаянием.

Под ее вопросами я вдруг осознала, что действительно не могу вспомнить ни одной ситуации, когда бы отец обращался прямо ко мне. Естественно, он разговаривал со мной, но ни одного прямого обращения память не сохранила. Как он звал меня по имени? Обнимал ли когда-нибудь? Не помню.

"Попытайтесь представить, что он говорит вам — доченька, я люблю тебя".

Я пыталась, и это был худший день за последние недели. Чем-то еще? Именно этим ли? Меня сплющило, придавило, как многотонным камнем. Спала на удивление плохо, меня лихорадило. Наутро, почти не приходя в сознание, я написала Костику, что не хочу больше встречаться. Днем несколько раз перечитывала сообщения и пыталась уточнить — и каждый раз стирала. Нечего тут уточнить. Все правильно. Как это связано? Наверное, никак. Или может просто хватит в моей жизни тех, кто ко мне равнодушен?

Ужасно гнетет отсутствие денег. Планы есть, ресурса на реализацию нет. И хвостов по книге еще с десяток — мелких, понятно, но даже этикетки на флешки надо кому-то наклеить. А сначала распечатать. А до этого — придумать и нарисовать. И это только одна линия. Нельзя просрочить. К середине октября должно быть готово ВСЁ, чтобы полиграфия открыток и календаря не задержала презентацию... А денег нет даже на мороженое. В кармане 24 рубля, еще сотня отложена на завтрашние наброски... Когда я уже позврослею?!