Лытдыбр

Интересные ощущения. Из наследства, которое я собираюсь забрать, на первом месте чугунные сковородки, тяжелые портновские ножницы и колокольчики на стеклянной подставке, которые я любила еще в серванте у бабушки. Из остального — десяток книг, пара маек, орехокол, подсвечник, изящная ваза зеленого стекла. У нас мало что оставлялось "на потом", почти ничего не стояло в серванте. Лучшие вещи использовались, а не прятались — поэтому сейчас в закромах находятся только старые и плохосохранившиеся фигни. Мы, оказывается, очень бедно жили, никогда этого не замечала. Какой-то очень правильный способ.

Часто наталкиваюсь на лично-мамины вещи, которые ассоциируются только с ней: ее любимая штопанная-перештопанная лесная рубашка, пояс для вечно болящей спины, тарелка и любимая чашка, непременные бокалы, пепельницы... Много просто документов и фотографий. Наблюдаю за собой, любопытственно влезаю внутрь. Никакой грусти там не нахожу. Удовлетворение, радость узнавания — да. Иногда мне кажется, что способность скучать у меня как-то глобально атрофировалась. Слишком офигенно жить по-своему, когда никто не корректирует твои планы своим присутствием. И слишком быстро забывается все, что было "до": момент становится единственно существующей реальностью, со всеми существующими в нем людьми, событиями, проблемами. Других событий, людей и проблем не существует, если только я не задаюсь целью специально держать их в уме. Наверное, так это и выглядит у взрослых — никакого прошлого, только сейчас. У стариков только прошлое. У детей только будущее, и немного совсем сиюминутства...