Ахаха, наебали полиамора

Простые эффективные пути — самые страшные; в них легко двигаться и по инерции, и по логике; и нет ни малейшего повода прерывать действие, приносящее так много радости. Ни одного — кроме этого железобетонного аргумента всех алкоголиков «да я всегда могу бросить». А если нет? Черт, я действительно никогда в жизни не испытывала такой усиленной резонансом эйфории, и нет, я не буду врать, что знаю, каково это — лишиться ее. Удивительно, что кажется, это даже не влюбленность. Это проходит вне, по какому-то другому контуру обогрева — на десять порядков горячее. Я считала, что все знаю о безумной, сжигающей страсти. Я стремилась к ней, училась ей, жила ею. Научилась восставать после, как ебанный феникс; и ни на минуту не забывала, что спонсор этого буйства эндорфинов — неразделенность. Прожить, вчуствоваться, просмаковать, получить по морде, поржать над собой, порыдать, забыть, влюбиться заново — сладостный цикл... И кто бы мог подумать, что порвет его не об очередного недостижимого, а об зеркало. Об того, кто сам живет также (или почти также); кто много терял и потому смирился с потерями; кто увидел возможность, оценил ее как маловероятную, и почти случайно решился. Сколько в этом логики, сколько — случайного, невероятного совпадения? Как мне рассказывать о полиамории, если такие случайности бывают, если это возможно? Может ли эта невероятно, сумасшедше малая доля удачи повториться? Блядь, хочу проверить.

Полтора литра барлевайна, сорян.